Соотношение понятий свободы и отчуждения в философской системе Г.В.Ф. Гегеля.

14.11.15 19:58




Наивысшей точкой в развитии категории отчуждения в рамках немецкой классической философии явился объективный идеализм Г.В.Ф.Гегеля. Исследователи данного феномена в системе Г.В.Ф.Гегеля определяют ее как многослойную, иерархически многоступенчатую проблему.

Так, Т.Ойзерман считает, что Г.В.Ф.Гегель рассматривал «отчуждение» в трех основных аспектах: онтологическом, гносеологическом, философско-историческом [247,27]. И.Нарский выделяет в системе Г.В.Ф.Гегеля общефилософский, гносеологический, социальный и историко-культурный подходы. Раскрывая это, он пишет: «Когда же его (Г.В.Ф.Гегеля) философская система формировалась, в ней четко обрисовались три основных вида отчуждения: только что названный переход «идеи» из своего абстрактно-логического состояния в природное, опредмечивание объективного духа в социальные институты и вообще в сферу предметных порождений социальной деятельности людей, и наконец, овеществление человеческого духа в продуктах его труда» [234,16]. Д.Лукач, характеризуя отчуждение в философском учении Г.В.Ф.Гегеля определяет три ступени, в которых формируется эта категория:
«Во-первых, сложное субъектно-объектное отношение, связанное с любым видом труда, с экономической и социальной деятельностью человека.
Во-вторых, речь идет о специфически капиталистической форме «отчуждения», о том, что К.Маркс позже назовет фетишизмом. У Г.В.Ф.Гегеля, разумеется, нет на этот счет ясных представлений, нет уже потому, что экономические основания классовых противоречий он способен обнаружить лишь в качестве социальных фактов (бедность и богатство), не умея от познания фактов перейти к принципиальным теоретическим выводам.
В-третьих, существует предельно общий философский смысл понятия «отчуждения». Философски отчуждение означает то же, что «вещность» или «предметность»: оно представляет собой форму, в которой получает свое философское выражение история возникновения предметности, предметность как диалектический момент на пути самотождественного субъект – объекта через отчуждение к самому себе».
Из вышеуказанных положений следует, что отчуждение играет центральную роль в философской системе Г.В.Ф.Гегеля. Оно переходит из периферийного, неполного состояния в состояние, вобравшее в себя, существующие доселе смыслы и является наивысшей формой обобщения. Данная метаморфоза категории «отчуждения» скорее всего, связана со специфичностью философской системы Г.В.Ф.Гегеля, раскрытой им в «Феноменологии Духа». Данный труд, написанный до «Науки логики» затем стал как бы вторым в ряде работ, раскрывающих сущность объективного идеализма Г.В.Ф.Гегеля.
Характеризуя отчуждение как центральную категорию философской системы Г.В.Ф.Гегеля, многие исследователи упускают такой важный факт, что отчуждение у него система, вбирающая в себя опредмечивание и распредмечивание как формы существования идеи. В целом, знакомясь с научной литературой, связанной с творчеством Г.В.Ф.Гегеля складывается такое впечатление, что большинство авторов придерживаются старого тезиса о том, что его система закрыта, и не видят глубины, заложенной в «Науке логике» необходимости, выражающейся в постоянном анализе предиката, то есть взаимодействия двух составляющих противоречия субъектов. Гегель впервые выводит категории не из чувственнорассудочного восприятия, а из невидимого взаимодействия субъект-объект, субъектобъект-субъект. Одновременно указывая на точку пересечения этих взаимодействий, как бы пересекающимися лучами, исходящими от существительных, указывает на действие, которое превращается из незаметного следствия в причину необходимо вызывающую к жизни, как субъект, так и предикат. Движение идет у него по линии предикатов, определяющих единство субъектов как частей.
На данную специфику гегелевского восприятия наиболее четко указал еще Г.Плеханов. Он писал:
«Недостаточность приема, заключающегося в рассмотрении явления с точки зрения взаимодействия, состоит в том, что отношения взаимодействия, вместо того, чтобы служить эквивалентом понятия, само должно быть понято». И далее продолжает: «Гегель превосходно выразил это, сказав, что причина не только имеет действие, в действие она, как причина, вступает в отношение к самой себе, и что взаимодействующие стороны не могут приниматься, как непосредственные данные, должны быть поняты, как моменты чего-то третьего, высшего».
Именно поэтому, система Г.В.Ф.Гегеля считается закрытой. Авторы, как бы ни видят причину отчуждения, а ведь она скрывает истинную картину гегелевского восприятия, в котором уже отчуждение выступает как форма существования «Абсолютной идеи». Инобытие идеи не есть ее новая форма, а есть она сама, содержание, изменившее форму. Находясь в ее центре, причина ее отчуждения есть самоотрицание, выступающее у Г.В.Ф.Гегеля как основа всякого существования. Именно самоотрицание вынуждает «Абсолютную идею» самоутверждаться в отчуждении. Следовательно, самоотрицание есть содержание существа идеи, неподвластного ему. Оно не только не подчиняется идее, но и выступает необходимостью ее жизни или перехода от одного своего состояния (пускай отчужденного) в другое.
Таким образом, «Абсолютная идея» совершает круг внутреннего самоотрицания в форме ряда отчуждений. Она возвращается к себе, чтобы начать новый цикл, в котором отчуждение есть механизм жизни, есть категория, вбирающая в себя все три закона диалектики, единством которых является самоотрицание. Завершение цикла не есть закрытость системы, а есть начало нового цикла, при котором самоотрицание вынуждает «Абсолютную идею» отчуждаться вновь, указывая на новый этап в развитии, как природы, так и истории.
Таким образом, всякая отчужденная суть есть сама родовая суть «Абсолютной идеи» и в этом как величие, так и слабость гегелевской системы. В ней отчуждение есть свойство самого себя, выражающее самоотрицание как необходимость рождения и жизни в целом. Это придает гегелевскому пониманию отчуждения скрытый общесоциологический характер, выявляя его как систему пантеистическую.
Наиболее ярко это выражено в следующем положении Г.Гейне, который пишет: «Я никогда не был абстрактным мыслителем и без проверки принимал синтез гегелевской доктрины, потому что выводы ее льстили моему тщеславию. Я был юн и заносчив, и моему высокомерию было приятно, когда я узнал от Г.Гегеля, что господь Бог – не тот, кто, как думала моя бабушка, восседает на небесах, но я сам, здесь, на земле, и есть этот господь Бог». Пантеистичность философской системы Г.В.Ф.Гегеля характеризуется растворенностью «Абсолютной идеи» в природе и в обществе, что носит характер перевоплощения ее в свое инобытие, что есть не иное, а родовое бытие, скрытое внутри и вышедшее наружу под воздействием логики собственного существования. Эта логика выражается у Г.В.Ф.Гегеля в объективации, опредмечивании, овеществлении идеи. Сведение им отчуждения к вещности и предметности как инобытия приводит к отчуждению в природу и общество как одновременное отчуждение, где природное отчуждение теряет временной и приобретает пространственный атрибут.
В свою очередь общество подчинено не своему, а присущему природе пространству и существует во времени. Сказанное выше он определяет следующим образом: «Это последнее становление духа, природа, есть его живое непосредственное становление; на, отрешенный дух, в своем наличном бытии есть не что иное, как это вечное отрешение от своего устойчивого существования и движение, восстанавливающее субъект. Другая же сторона его становления, история, есть знающее, опосредующее себя становление – дух, отрешенный во времени; но это отрешение есть точно так же отрешение от себя самого; негативное есть негативное себя самого».
Исходя из этого, Г.В.Ф.Гегель переносит развитие в сферу истории общества, лишая этого качества природу. Необходимо отметить и то, что у него линия развития природы существует, скорее всего, в процессе распространения природы или ее отчуждения. Так он пишет: «Как момент своего круговорота Земля есть застывшее вышедшее из процесса; в самом этом моменте она реально суть целое, в котором запечатлен характер определенности, но присущая ей определенность есть определенность, не подвластная времени... Земля, таким образом, в качестве этой целостности, являет собой лишь образ процесса без самого процесса. Жизненный процесс Земли наличен как таковой лишь в элементах, которые не представляют собой, самой ее целостности. Сам процесс, таким образом, есть для этого содержания прошедшее; сохранение его жизни во времени и изображение его в качестве последовательности моментов не имеют отношения к содержанию этого процесса как такового». И далее: «... воспоминание сохранило этот опыт и есть внутреннее и фактически более высокая форма субстанций. Если, таким образом, этот дух сызнова начинает свое образование, как будто исходя только из себя, то все же начинает он на ступени более высшей. Он есть в себе движение». Таким образом, он определяет природу, как равнодушное ко времени понятие, но развивающееся или расширяющееся в пространстве.
В отличие от природы, Г.В.Ф.Гегель считает ареной реализации духа историю. Однако надо учитывать то, что дух реализуется у Г.Гегеля, через человеческую, деятельную индивидуальность. Так он пишет: «В самом деле, единичный дух, будучи энергичным, по характеру может обладать прочной устойчивостью в самом себе и утверждать свою индивидуальность. В своем негативном противостоянии природе, как будто она есть нечто другое, чем он сам, он призирает ее, как будто она есть нечто другое, чем он сам, он призирает ее мощь и в этом призрении отдаляет ее от себя и освобождения от нее. И действительно, одиночное лишь настолько велико и свободно, насколько велико его пренебрежение природой».
Здесь прослеживается догадка Г.Гегеля, характеризующая отличие между социальным и природным. В социальном развитии дух взаимодействует с самим собой, так как природа тоже он сам, он входит как бы в самого себя и изменяет себя изнутри, создавая вторую природу, которая проявляется, через единичность. Единичность, здесь, есть более широкое и свободное состояние духа, вышедшее за пределы отчуждающей его необходимости. «Вторая природа», есть у него призрение реальной природы. И чем более дух воспринимает свое внутреннее состояние, тем более он презирает и изменяет себя и единичность своего существования. Эта единичность реализуется в творческом саморазвитии духа, изменяющего его внешне, то есть в развитии общества, внутренне провоцируя «Абсолютную идею», как общее в саму себя на новой ступени. Взаимодействие общества и природы заключается в рамках деятельности, где подчинение духа природе, заключается в подчинение природы духу.
Таким образом, здесь не одно, а два призрения. Призрение того, что породило и призрение к состоянию порожденного. Неучет этого момента порождает мысль о том, что Г.В.Ф.Гегель ставил задачу необходимости преодоления отчуждения, как состояния «Абсолютной идеи». В действительности это не так, Г.В.Ф.Гегель не рассматривал отчуждение как одно состояние, а характеризовал его как процесс перехода от одного состояния в другое. Более того, переход от состояния к состоянию, есть в тоже время отчуждение в рамках самого себя. При этом, возникает вопрос какое из изменений первично, в котором внутреннее преображение единичного есть способ существования общего, как диалектической отрицательности, выступающей в форме абсолютной константы.
Таким образом, отчуждение в системе Г.В.Ф.Гегеля не начальный и не конечный пункт, а переход от одного к другому. Отчуждение не может быть преодолено познанием идеи самой себя, так как каждый этап самопознания вызывает к жизни новое требование самопознания, но на ступень выше и сложнее. Характеризуя это, Г.В.Ф.Гегель пишет: «Но эта субстанция, которая есть дух, есть становление его тем, что он есть в себе; и лишь как это рефлексирующее в себя становление духа в себе поистине есть дух. Он есть в себе движение, которое есть познавание, превращение указанного в себе [бытия], субстанции в субъект, предмета сознания в предмет самосознания, т.е. в предмет в такой же мере снятый, или в понятие. Это движение, есть возвращающийся в себя круг, который свое начало предполагает и только в конце его достигает».
И далее указывает: «...воспоминание сохранило этот опыт и есть внутреннее и фактически более высокая форма субстанций. Если, таким образом, этот дух сызнова начинает свое образование, как будто исходя только из себя, то все же начинает он на ступени, более высшей. Он есть в себе движение.
Говорить о необходимости снятия отчуждения у Г.В.Ф.Гегеля, считается несколько некорректным. В литературе этот процесс характеризуется снятием отчуждения в сознании на уровне Абсолютного духа. Само понятие отчуждения, как мы указывали выше, есть не состояние, а процесс. Кроме того, характеризуя ее понятием снятие, исследователи не учитывают, того, что "снятие" предполагает сохранение или точнее, положительное отрицание. Таким образом, снятие отчуждения, есть по Г.В.Ф.Гегелю его сохранение в снятом положительном смысле.
Если предположить, что снятие есть полное отрицание, тогда свобода, в которой, Г.В.Ф.Гегель растворяет отчуждение, не должна иметь противоположности или по Г.В.Ф.Гегелю «негации». Но в таком случае само понятие свободы выхолащивается, и мы не сможем определить его объем. Другое дело если взглянуть на соотношение свободы и отчуждения как на процесс друг друга взаимодополняющий. Дело в том, что Г.В.Ф.Гегель сводит всякую деятельность к абстрактноразумной деятельности. Таким образом, оперируя понятиями нашего сознания, к которым относится и понятие свободы, он сводит свободу к состоянию духа. А так как отчуждение есть отчуждение духа в самом себе как бесконечное, то снятие отчуждения по Г.В.Ф.Гегелю есть отчуждение, требующее нового отчуждения.
Данный процесс наполняет понятие свободы как стакан воды, одновременно изменяя границы стакана, который в нашем случае выступает, как категория меры отчужденности и освобожденности. Таким образом, свобода и отчуждение в нем выступают как две стороны единства и каждая ступень единства представляет определенную ступень, как свободы, так и отчуждения.
Наиболее ярко Г.В.Ф.Гегель раскрывает этот момент в отношениях господина и раба. Так он пишет: «для господина непосредственное отношение становиться негацией вещи или потреблением; то, что не удавалось вожделению, ему удается расправиться с ней и найти свое удовлетворение в потреблении. Вожделению это не удавалось из-за самостоятельности вещи, но господин, который поставил между вещей и собой раба, встречается благодаря этому только с несамостоятельностью вещи и потребляет ее полностью; сторону же самостоятельности [вещи] он предоставляет рабу, который ее обрабатывает». Данная несамостоятельность переходит с вещи на господина, так как его существование становиться возможным, лишь при существовании раба, так как самостоятельность вещи есть творчество раба. Таким образом, истинное самостоятельное сознание есть сознание раба.
Только через труд человек становится человеком. Господин, который ставит между собой и вещами труд раба, обречен на бесплодность и в диалектики мировой истории сознание раба возвышается над его сознанием. Таким образом, мы видим, как свобода переходит в отчуждение, а отчуждение в свободу. Они дополняют друг друга, обуславливая взаимное развитие. Поэтому снятие отчуждения в самосознании, по Г.В.Ф.Гегелю, не есть его отрицание, а есть переход к новому циклу движения истории, как истории самосознания. Здесь на наш взгляд, надо остановиться на том, что свобода мыслится Г.В.Ф.Гегелем, как творчество, которое возможно в познании, а точнее в рамках Абсолютного духа. Оно и только оно есть свобода от животной необходимости, позволяющей презирать биологическое (природное) и порождает человеческое (социальное). Свобода, есть по Г.В.Ф.Гегелю, обладание природным, а не подчинение ему. Это возможно лишь в рамках предметной деятельности человека, которая есть труд.
Интересна в этом отношении догадка Гегеля о соотношение цели и средства. В «Науке логике» он пишет: «Так как цель конечна, то она, далее, имеет некоторое конечное содержание; тем самым она не есть нечто абсолютное или нечто безоговорочное, само по себе разумное. Средство же есть внешний средний термин заключения, которая представляет собой выполнение цели; в средстве, поэтому проявляется разумность как таковая... Поскольку средство есть нечто более высокое, чем конечные цели внешней целесообразности; плуг почетнее, чем те непосредственные наслаждения, которые подготавливаются им и служат целями. Орудие сохраняется между тем, как непосредственные наслаждения проходят и забываются. В своих орудиях человек обладает властью над внешней природой, тогда как в своих целях он скорее подчинен ей».
Свобода, таким образом, формулируется гениально просто, как познание необходимости. В данном контексте необходимость выступает как отчуждение. В этом отношении, Г.В.Ф.Гегель отходит от кантовско-фихтеанской трактовки, основанной на субъективности, и объективирует понятие отчуждения и свободы, выводя их из диалектики труда. Необходимость изучения познания экономических законов позволяет решить вопрос обеспечения необходимого животного минимума вне труда, отводя труду творческую, человеческую, познанную свободу. Мы отмечали выше, что труд видится им как духовно абстрактный труд и поэтому свобода существует только в рамках духовности. При всех недостатках этого подхода, гениальный немец, указывал на обязательность соединения теории и практики. Превращение труда в феномен данного единства одновременно создавая общность отчуждения и свободы. Необходимое у него выступает, как причина первого и второго, оно есть основа, которая должна быть познана и отрицаема. Такое понимание свободы разнится от понимания свободы у Б.Спинозы. Если Б.Спиноза характеризует свободу как осознанную необходимость, то Г.В.Ф.Гегель заменяет слово осознанная словом познанная, тем самым, меняя содержание понятия, при котором, познавая необходимость, мы подчиняем ее себе и освобождаемся от нее. Таким образом, по Г.В.Ф.Гегелю, свобода есть не действие в условиях выбора, а есть освобождение от необходимости, которая из господина превращается в слугу.
Характеристика отчуждения в философии Г.В.Ф.Гегеля будет неполной, если не раскрыть его политэкономические догадки, выразившиеся в характеристике понятий труд, разделение труда, потребление.
Характеризуя труд он пишет: «а) В труде я непосредственно делаю себя вещью, формой, которая есть бытие; в) Это свое наличное бытие я тоже отчуждаю, делаю его чем-то чуждым себе и сохраняю себя в нем». Таким образом, Г.В.Ф.Гегель характеризует труд, как опредмечивание, которое выступая в форме первичного отчуждения, переносит через распредмечивание свою предметность в предмет. Распредмечивание является не возвратом объективированного в субъективность, а есть мост, позволяющий найти первичную предметность во второй производной предметности. Именно распредмечивание выступает по Г.В.Ф.Гегелю связующим звеном предметности во времени, и только через него мы находим преемственность в рамках единого, которым выступает история, как история деятельности или труда. Так, предметность сохи находится в предметности плуга, только при условии распредмечивания и посредством его.
Таким образом, Г.В.Ф.Гегель впервые соединяет философское и экономическое содержание отчуждения в рамках единичной деятельности. В работах разных лет Г.В.Ф.Гегель дает двоякую характеристику труда, в котором он выделяет две стороны.
Первая, позитивная, которая вызвана объективностью действующей в рамках труда тенденции к специализации и кооперации, позволяющей заменять человека машиной. Так он пишет: «...Всеобщий труд [есть, таким образом] разделение труда, экономия; десять человек могут сделать столько булавок, сколько делают сто. Каждый отдельный [индивид], следовательно, поскольку он является отдельным, работает для удовлетворения какой-то одной потребности. Содержание его труда выходит за пределы его потребности, он трудится для удовлетворения потребности многих [индивидов], и так [делает] каждый. Каждый, следовательно, удовлетворяет потребности многих, и удовлетворение его многочисленных особенных потребностей предполагает труд многих других».
Вторая, отрицательная, ликвидирующая индивидуальность, превращающая индивида в абстрактного индивида, лишенного индивидуального проявления духа и таким образом не имеющего возможности достигнуть Абсолютной идеи. Лишая себя индивидуальности, он теряет орудие, посредством которого он мог бы в рамках форм Абсолютного духа достигнуть высшей формы свободы, как высшего этапа снятия отчуждения. Характеризуя это Г.В.Ф.Гегель пишет:
«... множество людей осуждено на совершенно отупляющий, нездоровый и необеспеченный труд – труд на фабриках, мануфактурах, рудниках, ограничивающих умелость, и отрасли индустрии, за счет которых содержался большой класс людей, вдруг иссякают из-за моды или удешевления, благодаря изобретениям в других странах и т.д., так что все это множество впадает в нищету, не будучи в состоянии избежать ее».
Литература:
[1].Ойзерман Т.И. Формирование философии марксизма. М.: Наука, 1974
[2].Нарский И.С. Категория отчуждения и идеологическая борьба. // Философские науки, 1986, №6 -
С.15-24.
[3].Лукач Д. История и классовое сознание. Исследования по марксистской диалектике. М.: Логос Альтера, 2003
[4].Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа. // Соч.Т.4 – М.: Соцэкгиз, 1959 [5].Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т.1, Т.2 – М.: Мысль, 1974
[6].Плеханов Г.В. К вопросу о развитии монистического взгляда на историю // Избранные философские произведения. В 5-ти томах. М.: Госполитиздат, 1956, Т.1
[7].Гейне Г. Собр. соч. в 12-ти томах. М.: Госиздат художественной литературы
[8].Simmel G. Philosophie des Geldes. Berlin:de Crugten, 1958 [9].Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т.3
[10].Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет. В 2-х томах. – М.: Мысль, 1972 , Т.1

Заур Багиров

Доцент кафедры философии и социальной психологии Академии Государственного Управления при Президенте Азербайджанской Республики, кандидат философских наук(Азербайджанская Республика)

Прочитано :


Напишите комментарии

(В своих комментариях читатели должны избегать выражения религиозной, расовой и национальной дискриминации, не использовать оскорбительных и унижающих выражений, а также призывов, противоречащих законодательству .)

Публиковать
Вы можете ввести 512 символов

Новостная Лента