АНАЛИТИКА

Автора статьи, при свойственной армянским ученым митинговой «патриотичности» и необыкновенной «живости» ума, научная истина толкает на откровенное хамство (человек науки так себя не ведет!) в адрес азербайджанского народа. Неоднократно, высказывая чрезвычайно невежественные взгляды на то, что представляет собой история, традиции, исторические личности Азербайджана, он заявляет: «Политика наглого присвоения чужого культурно-исторического наследия особенно усилилась после развала СССР и незаконного провозглашения Азербайджаном своей независимости».

Оставим на совести автора статьи все его оценки, в том числе и бесстыдные оскорбления («исторические мородеры» «азартные стервятники», «культурологические разбойники», «бараны»), отметим же главное, что мы услышали от него: «О своем армянском происхождении великий ашуг неоднократно упоминает в своем творчестве. Так, в одной из своих песен он пишет: «Саят-Нова в вере тверд, он армянин...». А в авторском примечании к армянской песне «Красавица, певца Шахатаи ты унижать не станешь…», он так рассказывает о себе: «Я, сын махтеси Арутин, сызмальства до 30 лет занят был всякими песнями, а споспешествованием Святого Карапета научился играть на кяманче, чонгуре и амбуре» .

Таким образом, подлинность армянского происхождения доказывается одним единственным стихотворением, которое написано на азербайджанском языке. Других доказательств нет. Поэтому отстаиваются слова фальсификаторов: «Саят-Нова в вере тверд, он армянин». Обратимся к самому тексту перевода с азербайджанского языка:

Тем, кто с рассветом на Восток
Не взглянет, - это им не впрок.
Саят - Нова от них далек,
Он в вере тверд, он -армянин.

Интересующие нас строки, где якобы Сайат Нова о себе говорит «он армянин» приводятся из стихотворения «Деде олан»:

Gündoğanda qibləgahı,
Gәcbаxаnlar çәкsin vаhi,
Sayat Nova din İsayi
İnkar etmәz, еrmәnidir.


Когда с рассветом рождается кибла (Кааба),
Смотрящие в противную сторону пусть страшатся,
Сайат Нова религию Исайи
Не отрицает, он армянин.

Читая эти строки на азербайджанском языке, нетрудно убедиться, что ритуальные и моральные предписания веры в суждениях Сайат Новы получают оценку с точки зрения отношения к «гибләгах».

Слово «гибләгах» означает: 1.святое место религиозного поклонения, здание для богослужения, Кааба (священный храм в Мекке, в сторону которой обращаются мусульмане при молитве).

Следующее используемое здесь слово «ҝүндоған» означает 1.восток (часть горизонта, где восходит солнце) 2. время появления солнца. 3. восточная сторона.

При переводе азербайджанского стихотворения на русский язык армянские специалисты слово «гибләғах» («Ка`аба») отбрасывают, а для отображения направления, куда поворачивается верущий используют только значение слова «ҝүндоған».: «с рассветом… на Восток…» .

На азербайджанском языке (в оригинале) поэт подбирает такую синтаксическую конструкцию первой строки, которая допускает употребление «ҝүндоған» в иной грамматической функции (показатель – окончание «а»), чем его словарная форма (подобные стилистические явления выделяет советский востоковед Е. Бертельс в творчестве известного персидского поэта Сана`и).

На этой особенности вносится более глубокий смысл в прочтении первой строки: «когда солнце рождает Каабу…» или «когда рассвет рождает Каабу». Здесь практически сведены воедино появление рассвета и Ка`абы, которая приравнивается к свету восходящего солнца, то есть поэт главный акцент делает на первую молитву на рассвете (на арабском она называется «фаджр» - утрення заря, с рассветом). Восприятие Ка`абы, как божественного светила определяет вероубеждение Сайат Новы, как мусульманина. Мусульманин молясь, обращается не к востоку и не к западу. Он обращает свое лицо в сторону священного храма в Мекке - Ка`абы, которая возвещает о существовании и могуществе Аллаха. Вот почему Сайат Нова предостерегая от неверия, говорит: «кто смотрит косо на Ка`абу пусть страшатся». Эти слова имеют целью своей побудить соблюдения ритуалов во время молитвы. В исламе придают особое духовное значение любому движению при совершении намаза (ритуальной молитвы).

Сайат Нова почитая главное святилище Ислама Ка`абу, считая великим грехом отдаление от него произносит следующие слова: «Сайат Нова религию Исайи не отрицает, он армянин» (дословно). Эта фраза имеет здесь, конечно не прежний смысл, как в русском переводе, где нет упоминания об Исайи (вместо имени вводится слово «он»). Азербайджанский текст показывает, что Сайат Нова не отвергает веру, которую исповедует Исайи (собственное имя). Так Сайат Новой был дан пример веротерпимости и уважение ко всем вероисповеданиям.

Собственное имя Исайи широко было распространено среди армянских духовных лиц. Например, в книге И.Г.Чавчавадзе «Армянские ученые и вопиющие камни» упоминается ганджа-карабахский патриарх Исайи в период правления царя Вахтанга.

Таким образом, азербайджанское стихотворение «Дәдә олан» показывает, что поэт говорит не как исповедник армянской религии. Такую фразу, как «Сайат Нова религию Исаии не отрицает…» - может произнести человек, которого упрекали в предъвзятом отношении и нерасположении к религии армян.

Сколь бы шума и пустых разговоров не было бы, Сайат Нова – мусульманин - это неоспоримый факт!. К такому выводу приводят нас тщательные исследования его поэзии.
Автор статьи, как и большинство армянских ученых, пишет, что «Отцом поэта был алеппский армянин, махтеси Карапет Саадян (слово «махтеси» означает, что им было совершено паломничество в Иерусалим)»

Однако и эти биографические данные были выдуманы. Доказательством служит стихотворение в котором поэт мастерски игрой слов зашифровал мусульманское происхождение своего отца (о том, что Сайат Нова использовал игру слов отмечал и Г.Татосян (см. «Саят-Нова. Стихотворения. Вст. ст. .В Налбандяна.Сост. и примечания Г. Татосяна, стр. 181)

Нәг јаратмыш күллү аләм вәтәни,
Ач ҝөзүн бу бејтим (ҝөр) вә таны,
Сајат Нова дејәр атам вәтәни
Сорушанлар ја Хәләбдир, ја Адана.


Истинный создал родину необъятного мира народов
Раскрой свои глаза, это мой дом (смотри) и знай,
Сайат Нова скажет, что это родина отца
А задающим вопрос – это Халеб иль Адана.

Строфа, которая является объектом нашего внимания, начинается с идеи о сотворении Истиным родины необъятного мира народов. В этом контексте Сайат Нова призывает читателя прозреть и рассудить, что есть что: «раскрой глаза», «взгляни» и «знай», «это мой бейт» - «родина отца».
Слово «бейт» (на араб, перс, азерб. и турец. языках) означает: 1. двустишие, выражающее законченную мысль; 2. рел; дом, священный храм в Мекке – Ка`аба.

Принимая во внимание указание поэта «открой глаза…», легко заметить, что в первых двух строках содержится мысль не о стихотворной единице - бейт, а об идее, заложенной в них. А это значит, что здесь использовано второе значение слова бейтим - «мой дом», «дом Аллаха» или «священный храм в Мекке – Ка`аба».

Теперь обратимся к сведениям из энциклопедического словаря «Ислам»: «…Возрождая религию Ибрахима, ислам как бы возрождал правильный обряд поклонения ал-Ка`абе, называемой в мединских сурах ал-байт, байт ал-харам, ал-байт ал-мухаррам или байти - «мой дом», т.е. «дом Аллаха». Ка`ба в Мекке является духовным центром Ислама и духовной родиной каждого мусульманина» (70/123).

На основе этой мусульманской традиции Сайат Нова заявляет о духовной родине своего отца. Для тех кто спрашивает поэта о родной стране отца в прямом смысле, он называет ее: «или Халеб или Адана».

Сравним анализируемую строфу с ее русским переводом (стих издан под названием «Душа у нас подобна келье без окна»):

Бог создал целый мир и родину мою,
Открой глаза, смотри, и слушай, что пою.
Сказал Саят-Нова: живу я в сем краю,
А родина отца- Халеб иль Адана.

Отличие этой строфы от азербайджанского текста на первый взгляд, как-будто незначительно, однако перевод сильно искажен. Так, в азербайджанском тексте слово Һәг - Истинный: Всевышний - это одно из прекрасных имен Аллаха. В русском переводе приводится нейтральный перевод – «Бог».

Легко заметить и то, что сохраненная фраза в русском переводе: «открой глаза, смотри …» не имеет смысла. Внимательно приглядевшись, мы обнаруживаем отсуствие перевода слов «бу» - «это» и «бейтим» - «дом Аллаха», но вместо них для рифмы включены собственные слова переводчика «слушай, что пою», «в сем краю». Этот прием искажения доказывает, что составители подстрочных переводов старались ликвидировать зашифрованные сведения.

Таким образом, в стихотворении «Көнүл» («Сердце») Сайат Нова в особой записи т.е. используя омонимию слова «бейтим», провозглашает Ка`абу духовной родиной отца. Своеобразную игру слов, какую мы обнаруживаем у Сайат Новы можно сопоставить со словами великого азербайджанского поэта Низами Гянджеви из поэмы «Тайна сокровищницы», как иллюстрацию, где омонимия слова «бейт» переработана по разному двумя поэтами:

Тот, кем бейт бытия был во имя посланника начат,
Знал, что имя его только рифмой конец обозначит.

Составитель комментариев к поэме «Сокровищница тайн» Р. Алиев упоминая эту строку, комметирует так: «Поэт обыгрывает здесь омонимию слова «бейт», которое означает: 1) дом, здание; 2) двустишье. То есть аллах, начав создавать дом (бейт) мироздания, знал, что пророк явится в конце в мир, подобно рифме, заключающей конец стиха. Эта мысль развивается и в последующих бейтах». (95/752)

Сравнивая эти строки из «Сокровишницы тайн» со строками из стихотворения «Көнүл» мы видим, что Сайат Нова шел путем отталкивания от темы и идеи образной системы творчества поэтов мусульманского Востока.

Об искажении поэзии Сайат Новы можно говорить долго. Наша книга, которая неким критиком названа «книженцией» (со смыслом пренебрежения) сегодня дает возможность читателю увидеть и понять масштабность искажения всего поэтического наследия средневекового мусульманского поэта с единственной целью – арменизировать его песни, а самого Сайат Нову представить как армянина.

P.S.Автор вышеназванной статьи из-за публикации книги «Я с хиджрой пробудился» в Тбилиси, помимо прямых обвинений в адрес министерства культуры Грузии, призывает реагировать на попытки печатать книги азербайджанцев в Тбилиси следующим образом: «И, в связи с выходом данной книжицы, реакция от армянского посольства в Грузии должна была бы последовать незамедлительно, а информация об азербайджанской провокации доведена до сведения мэрии Тбилиси и министерства культуры республики, являющихся, наряду с Союзом армян Грузии, министерством культуры Армении и Тбилисским государственным драматическим театром имени Петроса Адамяна, организаторами праздника «Вардатон».

Выход нашей книги в грузинском издательстве (кстати, армяне во все времена печатали свои книги за границей, например мхитаринцы, и это не было поводом для скандалов или оскорблений в их адрес) связан со словами Сайат Новы, возвещающими о начале его восхождения в Тбилиси, как поэта-суфия, а не как армянина. Поэтому нельзя не вспомнить его слова прозвучавшие пророчески еще в 18 веке:

Теплом звезд в морях вода не убавится,
Из нежных волн Куры птица души воспорится,
Ветер сорвется, буря поднимется, каменный дом
с землей не сравниться;
Ни стену разрушить не сможет, ни одного камня
с крыши скатить не сможет.

Сейчас скажу кто я такой? С чем связана моя
работа, какое ремесло у меня?
Имя мое - Харут, тахаллус мой - Сайат Нова –
судьбою обделен я!

Грамотен я, элифба и я хорошо изучил,
И до небес дойдет слово мое, свежести и
красоты не лишится никогда!


«Птица души» («Көнүл гушу») – символ души праведного шейха-наставника.

И последнее. В отличие от некоего защитника поколений армянских фальсификаторов, армянский ученый Г. Карапетян (Баренц) сумел сохранить человеческое достоинство и нашел в себе мужество сказать правду в статье «Саятноваведение в тупике?» «... Многое в саятноваведческой литературе зиждется на предположениях, домыслах, умозаключениях, которые не опираются на документальную, фактологическую, источниковедческую основу и поэтому не могут считаться достаточно аргументированными, обоснованными. Примечательно при этом, что многие исследователи с целью подкрепления своих доводов и полученных результатов документальной фактурой, не останавливались перед самой заурядной подтасовкой фактов, их переиначиванием, чересчур свободным, недопустимо произвольным прочтением текстов Саят – Новы.

Трудно сказать определённо, в чём причины подобного положения дел. И всё же, думается, можно со всей ответственностью утверждать, что первой главной причиной этого было то, что первое поколение саятноваведов, в частности, Георг Ахвердян и Гарегин Левонян, допустило целый ряд грубых промахов и тем задали неверную тональность всему дальнейшему изучению творчества Саят – Новы. Второй, не менее важной причиной я считаю пасование перед авторитетами. Многие спорные, неверные положения академика Моруся Асратяна и Паруйра Севака были восприняты последующими поколениями саятноваведов, недостаточно критически и с незначительными редакциоными изменениями перекочевывали в их книги, монографии и публикации.

Иначе говоря, более чем полуторавековая история изучения жизни и творчества Саят –Новы в своём сегодняшнем состоянии не даёт достаточного материала для создания научного, академического исследования биографии и литературного наследия нашего национального гения…».

А теперь хотим спросить, интересуют ли кого –то из вас другие стихотворения Сайат Новы - Шейха, праведника, где он открыто вступает в спор с армянином и подчёркивает свою удалённость от армяно-григорианской веры. Например, басня «Махух» (армянское блюдо из зелени). Если да, то мы опубликуем их в открытой печати для обсуждения.


Сайат Эмир-заде
Сарра Сараблы

Прочитано : 4762