АНАЛИТИКА

Первое признание в преступлении – в зверском убийстве грузинского священника иеромонаха Андрея (Курашвили) в Абхазии

14.01.19 13:00


Как известно сепаратизм и агрессивный национализм, а также те, кто стоят за сепаратистами всегда ведут пропаганду таким образом «наши» (т.е. сепаратисты) это «ангелы» и преступлений совершать не могут по определению. Поскольку «борются за свободу». Ну а все преступления совершает исключительно противоположная сторона.

Так же было с абхазскими сепаратистами и российской пропагандистской машиной. Чудовищные преступления сепаратистов, армянских боевиков и воевавшей на их стороне русской армии «не замечались» и до сих пор сознательно замаливаются. В России большинство населения даже не знают о десятках тысяч убитых и замученных сепаратистами и боевиками мирных грузин и о трагедии 300 тыс. беженцев.

Но вот России понадобилась поддержка Грузии в церковном вопросе. И известный своей просепаратистской позицией российский журналист Михаил Тюренков по этому поводу написал материал «На холмах Грузии и в горах Абхазии: Чем «украинская автокефалия» грозит Грузинской Церкви?».

Понятно, что эта статья оправдывает абхазский сепаратизм. Но здесь впервые за всю свою журналистскую карьеру г-н Тюренков, ранее только воспевавший «свободолюбивых» абхазских сепаратистов, все же дал информацию об одном страшном преступлении, правда, тут же заявив, что оно «единичный случай»:

«С абхазской же стороны также известен единичный, но поистине трагический случай убийства грузинского клирика иеромонаха Андрея (Курашвили). Его могила в монастыре святителя Иоанна Златоуста в Команах сегодня бережно сохраняется абхазским духовенством, но сама эта трагедия 1993 года навсегда останется одной из чёрных страниц церковной истории рубежа XX – XXI веков.»

Понятно, что других преступлений абхазских сепаратистов Михаил Тюренков пока что не признает и о них сознательно умалчивает. Но ведь в Команах в те роковые дни от рук сепаратистов погиб мученически не только о. Андрей (Курашвили). А как минимум еще один служитель Храма Божия – иподьякон Юрий Ануа.

Вот информация о последних днях и мученической смерти этих людей опубликованная на основании материалов в грузинских СМИ.
«Монашеская жизнь о. Андрея началась в Схалтском монастыре. Молодой монах выделялся своим аскетизмом: спал сидя, ночами долго молился. По его молитвам начали мироточить иконы. О.Андрей хотел до конца жизни оставаться в Схалтском монастыре, но во время войны в Абхазии его назначили настоятелем церкви св. Иоанна Златоуста в Команах.

Рассказывает Валерий Каличава.

-… Наш полк стоял в 20 метрах от церкви. О. Андрей в основном находился в храме. Время от времени выходил и раздавал нам освященный хлеб и постное масло. Мне он подарил медальон с изображением святого Георгия и сказал: «Тебя Бог везде сохранит!». Я прошел войну, попал в плен к абхазам, был в разных переделках, но по его слову все кончалось благополучно…

В ночь на Пасху 93-его года мы трижды обошли церковь, хотя это было небезопасно. Раздавались редкие выстрелы, но никто не пострадал.

5 июня 1993 г. в 5 утра Эшерский батальон занял Команы и всю территорию у церкви св. Иоанна Златоуста. Храм был полон причастниками и богомольцами, людьми больными и старыми, которые не смогли по той или иной причине покинуть Команы.

Снаружи застучали в двери.

- Открывайте!

Только что посвященный в иподьяконы Юрий Ануа по благословлению о. Андрея открыл двери. Его же первого и вывели, подгоняя прикладами, во двор.

- Кто ты по национальности? - спросили его.

- Я абхаз, ответил Юрий.

- А-а, абхаз, значит. С грузинами что делаешь?

- Я знаю, кто были настоящие грузины и кому принадлежит эта земля.

- На колени! - рыкнул боевик.

- Никогда…

На другой день из Москвы в Команы пришел приказ: «Церковь Иоанна Златоуста имеет мировое значение, увеличьте охрану и не трогайте служителей».

Но было уже поздно. 27-летний иеромонах Андрей (Курашвили) и иподьякон Юрий (Ануа) были убиты.

Позднее, у одного из задержанных резидентов спросили, что больше всего его потрясло на этой войне. Он ответил, что особенно жутко было смотреть, как после взятия церкви одного человека повесили за ноги, долго мучили, а потом убили.

Сам того не зная, он видел кончину иподьякона Юрия.

Рассказывает Валерий Каличава.

- … Боевики не могли смотреть в глаза о. Андрею и поэтому убили его сзади выстрелом в затылок. Три дня лежало его тело без всяких признаков тления и из ран продолжала струиться кровь. Всюду, из-за жары стоял невыносимый запах от разлагающихся тел. На победителей тело о. Андрея, истекающее кровью и завернутое в голубое покрывало, производило странное впечатление. Они старались побыстрее покинуть храм и уже по-другому относились к нам, своим пленникам.

Рассказывает Манана, дочь Юрия Ануа.

-… После взятия церкви абхазы без всякого страха и благоговения стали входить в родник св. Василиска, который в свое время восстановил и очистил мой отец. Скоро некоторые из них погибли под бомбами. Эти случаи как-то подействовали на победителей, и их отношение к святыням изменилось…. Между абхазами было много людей введенных в заблуждение собственным правительством. Когда о. Андрея убили, в церковь вошел 19-летний парень Даур Зухба, крещеный с именем Диодот. Увидев у восточных дверей тело иеромонаха, он заплакал.

- Как это случилось? Кто посмел в него стрелять? До сих пор я никого не убил, а вот его убийцу на куски бы разорвал!
Именно он собрал валявшиеся на полу иконы, говоря: - Не могу смотреть, как по ним ногами ходят.

На третий день, - вспоминает Валерий Каличава, - когда мы хоронили завернутое в 2 пледа тело о. Андрея, нам помогал Даур-Диодот.

Потрясенный смертью о. Андрея, он спрашивал у Мананы Ануа.

- Что происходит, когда человек умирает? Какая там жизнь, на том свете?… Эта бессмысленная война не может долго продолжаться…

На другой день он подорвался на мине. Абхазы говорили:

- Бог наказал нас за о. Андрея. Забрал от нас самого лучшего.

- … Я как-то читала псалтирь у свежей могилы о. Андрея, - рассказывает Манана, - как внезапно меня окружили боевики из Эшерского батальона. От страха я вся окаменела и закричала. - Отец Андрей помоги!

В ту же минуту началась стрельба, и боевики рассеялись. Я зашла в церковь и заплакала у иконы св. Георгия.

- Святой Георгий, освободитель пленников, помоги, я боюсь! - и почувствовала, что моя молитва была услышана.
Через минуту в церковь вошел абхазский боевик и спросил по-русски.

- Где тут мой друг святой Георгий?

Потом посмотрел на меня и сказал: - От чего ты такая бледная? Клянусь честью, тебя никто не тронет!

Это был абхазский комендант Рафаэль, мусульманин… Именно он помог нам огородить могилу о. Андрея и установить крест. Он никому не позволял касаться саркофага, в котором находились раньше мощи св. Иоанна Златоуста и не пускал никого в алтарь.

Потом Рафаэль помог нам выбраться из Гудауты.

Мой отец похоронен недалеко от о. Андрея. Он мечтал кроме сделанной им 1500 ступенчато лестницы к горе, где была обретена голова св. Иоанна Предтечи, построить еще и церковь. Но не успел.

Надеюсь, что его мученическая кончина будет примером восстановления единства абхазского и грузинского народов…»
(По материалам статей М. Туаевой в газете «Квирис палитра» от 26 сент. 2005 г., и статье Ирины Мчедлидзе в журнале «Сарке» от 23 авг. 2006 г.)

Из этой информации чрезвычайно важен один момент – сепаратисты, безусловно, слушались указаний из Москвы. А это значит одно – именно Москва дала им «добро» на неслыханные зверства и знала, что зверства будут чудовищными. Именно поэтому было запоздалое указание «не трогать» служителей церкви в Команах – в Москве боялись международного скандала. Но боевики убивали всех подряд.

Касаясь же материала Михаила Тюренкова – то, что российский журналист известный своей поддержкой сепаратизма, признал «единственную» жертву сепаратистов – это уже прогресс, сенсация! Как говорится в одном советском мультфильме «крокодил сказал доброе слово!».

Но почему Михаил Тюренков упомянул только об о. Андрее (Курашвили)? А убитый рядом с ним иподьякон Юрий (Ануа)?

Правда, он не грузин, а абхаз. И его сепаратисты, понятное дело, записали в «предатели». И на основании этого жертвой убийства этого человека Михаил Тюренков не считает? В отличие от о. Андрея (Курашвили) убийство которого сейчас вынуждены признать исходя из политических соображений.

Но почему?

Неужели «политическая конъюнктура» так начала меняться, что жизнь абхаза уже стоит меньше жизни грузина? И неужели Михаил Тюренков думает, что грузины не считают Юрия Агуа своим братом и забудут про его смерть?

Само по себе это «тревожный звоночек» для абхазов – вас могут спокойно истребить и «правдивые российские журналисты» об этом будут молчать.

С другой стороны замаливание информации об убийстве Юрия Агуа в Команах со стороны Михаила Тюренкова понятно. Ему «разрешили» упомянуть об «одной жертве». И запретили распространяться дальше. А то вдруг поинтересуется, что в церкви в Команах жертв было не одна, а как минимум две.

Начнутся вопросы… Были ли еще жертвы? В селе Команы? В других селах? В Сухуми? Сколько было этих жертв. 2, 3 человека, или 10? А может сто? Тысяча? Несколько тысяч?

В конце концов, встанет вопрос – а кого так защищает Россия и воспевает тот же Тюренков в Абхазии? Выходит – кровавых убийц и мародеров.


KavkazPlus

Прочитано : 4708


Напишите комментарии

(В своих комментариях читатели должны избегать выражения религиозной, расовой и национальной дискриминации, не использовать оскорбительных и унижающих выражений, а также призывов, противоречащих законодательству .)

Публиковать
Вы можете ввести 512 символов

Новостная Лента