Грузия – одна из немногих стран Востока, которая имела свою практически непрерывную традицию государственности. Она ненадолго была прервана вхождением в состав Российской империи, и то не до конца: вся грузинская верхушка была интегрирована в российскую имперскую элиту, а российские императоры приняли титул «царей грузинских». Само сохранение грузинской государственности во многом связано с тем, что грузины умели уживаться с другими народами, уважать их права, обычаи, традиции и перенимать все лучшее.

Также грузинская культура развивалась в тесном взаимодействии с культурой других народов, прежде всего тюркских. В частности, восточная Грузия – Картли и Кахети – подчинялась шахам из азербайджанской династии Сефевидов, сохраняя при этом внутреннюю автономию. В ту эпоху вся грузинская элита в совершенстве владела тюркским языком. Это было необходимо для ее отдельных представителей, занимавших ответственные должности в Сефевидской империи (где у выходцев из Грузии были все возможности для самореализации и карьерного роста). Вся грузинская культура того периода, прежде всего литература, находится под огромным воздействием азербайджанской литературы, вплоть до того, что лучшие произведения одного из выдающихся поэтов того времени – грузинского царя Теймураза І – это переложение на грузинский язык бессмертных произведений Низами Гянджеви (в частности, поэмы «Лейла и Меджнун»).
Грузия всегда была страной многонациональной, где уживались представители различных национальностей и вероисповеданий. И исторически для большинства негрузинского населения родным был тюркский язык. Причем не только для азербайджанцев, но и для активно переселявшихся в Грузию после присоединения к России армян и греков.
Тюркское влияние на армян было еще большим, чем на грузин. Не имея последнее тысячелетие своей государственности, армяне преимущественно жили в тюркских государствах, и вся их культура носит явные следы тюркского влияния, включая поэзию, музыку, литературу.
Также умалчивается тот очевидный факт, что большинство армян уже к XVI веку в быту в основном пользовались тюркским языком. Самое яркое доказательство этого – что даже армянские просветители, заботившиеся о возрождении армянского языка, печатали книги на тюркском. В частности, армянский книгопечатник XVII века Иван Муратович (Ованес Карматенянц) одним из первых издал во Львове в1618 году молитвенник «Альгиш Битики» – на тюркском языке (армяно-кыпчакском диалекте, на котором разговаривали крымские и польские армяне). Причем издал его специально для армян, которые проживали в Польше и Украине.
Сам этот факт заставляет усомниться относительно утверждений армянских историков о том, что тюркизация была «насильственной». Ведь армяне жили в том же Львове несколько веков, и никакого «гнета» со стороны турецких властей или «навязывания» тюркского языка не могли испытывать по определению. Тем не менее, они разговаривали между собой по-тюркски. И несмотря на то, что в богослужении армянской церкви сохранялся древнеармянский язык – грабар, большинству армян он бы непонятен. Свои молитвы к Богу они обращали на тюркском даже за пределами государств, где был распространен тюркский язык.
К началу XX столетия на тюркском языке говорила примерно треть населения Тифлиcской губернии – в компактно проживающих на юге губернии в исторических грузинских провинциях Месхети, Джавахети и Квемо-Картли армян и греков.
Сегодняшние армянские националисты в Джавахетии, называя ее «Джавахком», любят подчеркивать свое «армянство» и свою «исконность» на грузинских землях. Они не любят вспоминать том, что их поселил в Джавахетии русский генерал Паскевич на месте выселенных отсюда тюрок и грузин-мусульман. Также мало кто в современной Грузии помнит о том, что еще 50-70-лет назад армяне в Ахалкалаки армянского языка вообще не знали, общаясь между собой исключительно на тюркском. Точно так же тюркоязычными были поселившиеся примерно в то же время греки в Цалкинском и ряде других районов Грузии.
В Грузинской ССР властями предпринималась целенаправленная компания открытия в армянских и греческих селах и поселках соответственно греческих и армянских школ, и это приводило к казусам – ученики, приходя в первый класс, абсолютно не понимали язык преподавания, поскольку у них в семьях говорили исключительно на тюркском.
Таким образом, в советские времена проводилась сознательная политика сужения сферы применения тюркского языка.
Дело доходило до парадоксов – к примеру, в тех районах Грузии, где рядом с тюркоязычными греками и армянами жили азербайджанцы, была возможно отдавать детей из тюркоязычных греческих и армянских семей в азербайджанские школы. Однако стремившееся уменьшить тюркское культурное наследие в Грузинской ССР руководство местной компартии сознательно препятствовало обучению тюркоязычных армян и греков на родном для них языке. Против родителей, которые будучи греками или армянами, хотели отдавать своих детей в азербайджанские школы, начиналась настоящая травля. Их объявляли едва ли не «предателями своего народа» – несмотря на то, что тюркский азербайджанский язык был для их детей родным, и они в таких школах намного бы лучше усваивали материал.
Таким образом, еще в годы СССР в армянской и греческой общинах Грузии фактически сеялась неприязнь к проживающим рядом азербайджанцам и одновременно людей заставляли забывать язык своих отцов и дедов. Причем для того, чтобы отучить от тюркского языка, выдумывались всяческие псевдоисторические сказки – якобы о том, что тюркский язык был навязан армянам и грекам «насильно».
Однако миф о насильственной тюркизации опровергают сами же армянские писатели, причем те, которых заподозрить в любви к тюркам никак нельзя.
В частности, армянский писатель Хачатур Абовян в своем произведении «Раны Армении» не жалеет злых слов в адрес тюркского населения и Ереванского ханства (где происходят события романа). Но даже он вынужден признать, что армянский народ любит тюркский язык. «Наш народ настолько вошел во вкус их языка, что песни, сказки, пословицы – все у нас по-тюркски, а не по-нашему – и это лишь потому, что образовалась привычка. Называют тюрков басурманами, а язык любят – не удивительно ли это?! Слыханное ли дело, чтобы молоко кормилицы было лучше материнского?» – возмущается Абовян, забывая при этом сказать, что армянские матери пели свои колыбельные детям по-тюркски.
Т.е. сотни тысяч армян любовь к тюркскому языку, к тюркской поэзии, песням и музыке впитывали с молоком матери. И самые талантливые из них потом творили на тюркском, родном для них языке, и таким образом вносили свой вклад в сокровищницу тюркской культуры. Это признает тот же Хачатур Абовян, он пишет: «В османской земле, а также в персидской, сколько было замечательных, мудрых, одаренных людей, сколько при ханских, шахских, султанских дворах любимцев-ашугов, хороших певцов, стихотворцев, – большею частью были армяне. Достаточно упомянуть хотя бы Кешиш-Оглы или Кёр-Оглы, чтоб доказать, что слова мои не ложь».
При этом Хачатур Абовян также вынужден признать, что по своему звучанию, поэтичности и певучести, в грамматическом отношении татарский (азербайджанский) язык – лучший среди других языков. Он также пишет: «Будь проклят тюркский, однако этот язык получил благословение Господне... На всех торжествах или свадебных церемониях мы поем по-тюркски и наш язык, как минимум, на 50 процентов состоит из тюркских слов».
Получается парадокс: армяне веками говорили на тюркском – но «просветители» армянского народа и армянские националисты заставляли их ненавидеть все тюркское, и при первой же возможности его осквернять и истреблять. И эта ненависть касалась буквально всего – на территории современной Армении и оккупированного армянскими войсками Нагорного Карабаха уничтожены все культурные памятники, связанные с коренным тюркским населением, которое, между прочим, на момент присоединения Ереванского ханства к России составляло почти 90% населения, буквально не оставлено камня на камне от величественной Ереванской крепости и дворца ханов, разрушены почти все мечети и все общественные здания, которые своей архитектурой напоминали о том, что здесь жили тюрки.
Армянский народ, идя на поводу националистов, также отверг все свое многовековое тюркоязычное наследие, отказался от песен, стихов и молитв на тюркском. Стал ли он от этого богаче? Вряд ли. Наоборот, он замкнулся в своем узконациональном культурном гетто и стал стремительно деградировать. И армянская народная поэзия и музыка, которая в те времена, когда армянские ашуги сочиняли на тюркском, принадлежала не только армянскому народу, но и всем народам Востока, и в конечном счете всему человечеству, просто безвозвратно погибла.

Прочитано :