С принятием ислама брак у аварцев стал оформляться по шариату. Адаты по брачно-семейным делам не вступали в противоречие с шариатом, а лишь дополняли его, отражая местную специфику (брачный выкуп, свадебные подарки), сам же ритуал заключения брака был чисто религиозным и осуществлялся в соответствии с нормами шариата [1].

Впервые десятилетия советской власти в Дагестане шариатский брак не был отменен, а после 1926 года юридические отношения между мужем и женой стали оформляться браком, зарегистрированным органами ЗАГСа [2]. Таким образом, шариатский брак служил как бы дополнением к официальному светскому браку. В сознании аварцев, брак без религиозного освещения не мог быть действительным. Без него не могли развиваться супружеские отношения, чего нельзя было сказать об официально зарегистрированном браке.
Религиозный брак в советское время считался пережитком прошлого. По мнению советских исследователей, религиозный ритуал бракосочетания настолько не соответствовал «советскому образу жизни, что изжил себя и стал крайне редок... полное исчезновение его – дело самой ближней исторической перспективы» [3]. Устойчивость традиций, авторитет старейшин, влияние религии привели к тому, что религиозный ритуал оформления брака бытовал и в советское время, а в наши дни получил широкое распространение.
«Совершение религиозного обряда «магьар» как раньше, так и сейчас является обязательным условием заключения брака. Его совершали, как правило, накануне свадьбы, но иногда в виду каких-то особых обстоятельств могли это сделать и заранее, но, ни в коем случае после свадьбы. Фактически юноша и девушка после этого считались мужем и женой и, иногда опять-таки в силу каких-то обстоятельств, не играя свадьбы, вступали в супружеские отношения» [4].
У гинухцев по адату невеста при заключении «магьара» не присутствовала, но обязательным было присутствие жениха и его отца. Дибир отправлял к ней двух уважаемых в селении людей
– вакилов, для получения от нее согласия на заключение «магьар». Слово «согласна» она должна была произносить при вакилах три раза [5].
У гидатлинцев по сложившейся традиции духовное лицо могло совершить обряд бракосочетания «магьар» лишь раз в сутки для одной брачующейся пары. Родные и близкие другой брачующейся в этот день пары должны были обращаться уже к другому духовному лицу из своего или соседнего селения [6].
У салатавцев после заключения «магьара» представитель жениха отводил в дом невесты какую-нибудь живность – барана, быка, козла, которую непременно резали. Мулла, совершавший «магьар», получал денежный подарок [7].
У каралальцев «магьар» проводили в доме жениха за неделю или за день до свадьбы тайно от всех. Отцы (или дяди) молодых были их представителями («вакил») на этом обряде. Если был жив отец невесты, то ее согласия на заключение
«магьара» не спрашивали, а если его не было, и в обряде участвовал ее дядя – у нее брали согласие («курщел боси»). Он, сидя за порогом, слушал ответ на вопрос, заданный невесте ее матерью. Обычно девушки стеснялись напрямую давать согласие. Мать спрашивала ее: «Дулъ магьари лъели курщел кьуна бугаби?» («Ты даешь свое согласие на брак?»). Она отвечала: «Рази йигу!» – («Согласна!»). Узнав о согласии, ее дядя направлялся в сопровождении свидетеля («нугI») в дом жениха, у которого также был свидетель. Заключал «магьар» сельский дибир. При его заключении оговаривали «магьари хIакъ» – деньги отдаваемые невесте и служившие ей обеспечением на случай развода. В 30-х гг. XX в. он составлял 5 рублей («хъахIаб гIарац»), в 50-е гг. – 30 рублей, в 60-е гг. – 10 рублей, в наше время – 5-6 тыс. руб. (цена барана).
У ботлихцев сс. Шодрода и Рахата этот обряд назывался «никахI», его обычно проводили за три дня до свадьбы в доме жениха. Свадебный подарок невесте («никахI хIакъ») до до 70-х гг. XX в. выплачивался пшеницей, а затем – деньгами. В случае развода муж должен был выплатить ей сумму денег, которая должна была обеспечить ее проживание на четыре месяца и десять дней. Со слов информаторов, по истечению этого срока она имела право выйти замуж.
У салатавцев 80-х гг. свадебный подарок («магьаридахъ жо») состовлял сумму денег – от 100 до
500 рублей. В случае развода муж должен был выплатить ей эту сумму [8].
Следует отметить, что в разных аварских обществах величина кебина была различной. Например, в селениях Карахского общества в прежнее время давали в кебин пахотный участок или баранов, позже эта натуральная форма кебина была заменена денежной, в размере 5 рублей [9].
Значительный по размерам кебин делал положение женщины более независимым от мужа. Возможно, усматривая в этом угрозу патриархальным устоям семьи, управление Каратинского наибства к концу XIX в. сочло необходимым сделать в адатах такую запись: «Если кто заплатит кебинных денег свыше 5 руб., то с него взыскивается в пользу деревни 10 руб.» [10]
С.Ш. Гаджиева отмечает, что «у аварцев Андалальского общества семья жениха давала в кебин деньги и земельный участок, но последний старались заменять скотом или другим движимым имуществом.... В ряде аварских обществ (Гидатль и др.) в качестве кебина вносили зерно...» [11].
Разновидность «кебин-гьакъ» у горцев описывается А. Омаровым: «Бракосочетание у горцев, пишет он, — есть просто заключение условия: например, поверенный невесты говорит троекратно: «Я отдаю по доверенности такую-то девушку в законную жену такому-то, за столько-то батманов меди, или столько-то быков или коров, или за такое-то количество пахотной земли, или же, наконец, за столько-то денег и такое-то платье. Поверенный от жениха подтверждает это и говорит, что он берег ее в «законную жену такого-то за то-то».» [12]
По данным А.В. Комарова, величина кебинхакка зависила от условия, в соображение принимались состояние, связи, лета и проч. жениха и невесты и их родителей [13].
Как пишет С.Ш. Гаджиевой, «размеры и состав кебина зависели от имущественного и общественного положения сторон, а также что важно отметить, от хозяйственных условий отдельных обществ, уровня развития социально-экономических и культурных факторов... Кебин мог быть выплачен сразу целиком или частично, имуществом или деньгами, чаще же не выплачивался, а числился в качестве долга мужа жене. Последняя могла получить этот долг при разводе по инициативе мужа или после его смерти» [14].
Жена получала свое кебинное имущество полностью при разводе по инициативе мужа, что нашло свое отражение в адатах: «Если ... муж первый требует развода, он должен отпустить с калымом и со всем ей принадлежащим», «жена ... хочет развестись с мужем ... в таком случае она должна выйти из дому, оставив мужу свой калым и все находившееся у ней имущество» [15].
Как и раньше, так и теперь с моментом заключения «магьара» связываются различные поверья о грозящей молодым опасности, главным образом порчи жениха. Чтобы избежать этого «магьар» проводился втайне от всех. Чаще всего он совершался в доме духовного лица, либо в доме жениха, его близкого родственника или друга. У всех аварцев, как и у других народов Дагестана, место заключения «магьара» держали в тайне, чтобы недоброжелатели или человек, обладающий сглазом, не навредил новобрачным.
У каратинцев, чамалалов, тиндинцев [16], хваршин, багулалов, ахвахцев, аварцев общества Кел «магьар» чаще совершался либо в доме невесты, либо у одной из ее свадебных подружек [17]. С.Ш. Гаджиева склонна усматривать в этом пережитки матрилокального брачного поселения супругов [18].
У гунзибцев при совершении «магьара», жених становился ногами на оголенный кинжал, что должно в соответствии с законами магии, предотвратить воздействие враждебных сил, обезопасить жениха от возможного вреда [19] – лишиться мужской силы [20]. Верили, что в момент бракосочетания недруг мог, взобравшись на крышу дома или спрятавшись где-нибудь, откуда можно услышать вопросы и ответы, произносимые при официальном скреплении брака, «лишить» жениха мужских способностей. Для этого он должен был отрицать все, что произносится муллой и одновременно с каждым отрицание завязывать узел на нитке, вынимать кинжал из ножен и вкладывать его обратной стороной, или запирать замок. Эти магические приемы существовали помимо аварцев [21], и у других народов Дагестана [22], Кавказа [23] и мира [24].
Во избежание колдовства со стороны враждебно настроенных лиц, близкие родственники жениха применяли различные контрмеры: выставляли дозорных, которые следили за домом; во время чтения молитвы, скрепляющей брак, кто-нибудь резал ножницами бумагу, шерсть, волосы, этим самым как бы разрезал насылаемые на молодых чары (прием имитативной магии). Ожидаемый «вред» в данном случае как бы материализовался в представлении людей. В последующем разрезанные вещи сжигали с солью и дымом окуривали молодых.
У ахвахцев, узнав о совершении «магьара», молодежь селения посылала к жениху мальчика, который от имени его пославших справлялся у него о здоровье и самочувствии. В ответ жених через пришедшего, угостив его чем-нибудь, посылал молодым людям хлеб с мясом и кувшин бузы. Выпив и поев принесенное, молодые люди разбивали кувшин об угол дома невесты[25].
В тех же предохранительных целях у каралальцев было принято разбивать пустые керамические сосуды. В селениях Андалала мать юноши по завершению бракосочетания посылала на квартальную площадку 2–3 чурека, вареную баранью ногу и большой кувшин бузы. Угощаясь принесенной едой и бузой, молодые люди желали новобрачным долгой совместной жизни, а по завершению трапезы один из старших брал сосуд с остатками бузы и при криках «ура» с размаху разбивал сосуд о стену [26]. Для разбивания кувшинов при этом обряде в некоторых аулах имелось специально предназначенное место. «Так, в ауле Чох такое место имеется в каждом из 4 тухумов, причем в одном даже имеется надпись, гласящая, что здесь разбивают кувшин. Разбивание кувшина с остатками бузы (или вина) является как бы официальным актом, свидетельствующим о заключении брака. В прежние времена, если между супругами возникала тяжба, и делались попытки доказать незаконность брака, судьи, между прочим, старались выяснить, имело ли место разбивание кувшина. И факт разбивания кувшина считался доказательством того, что брак действительно был заключен» [27]. Думается, что первоначально этот обряд имел не игровой смысл, который в настоящее время утрачен. Его связь с молодежью (очевидно женатой) косвенно указывает на какие-то древние формы брака» [28], – полагает С.Ш. Гаджиева. На наш взгляд в данном случае речь может идти не о формах брака, а об обрядовом выражении благопожеланий зарождающейся новой семьи, а также о предохранительной магии.
В наши дни религиозное оформление брака
«магьар», «никях» у аварцев органически вошло в современный свадебный ритуал. Заключение брака как и раньше оговаривается определенными условиями материального характера. Хотя выкупа как такового за невесту не платят, но объем подарков невесте с той и с другой стороны достаточно велик. Современный брак аварцев достаточно унифицирован и имеет много общего с брачными нормами других народов Дагестана и Северного Кавказа.
Гражданское оформление брака в ЗАГСе, как порождение советского законодательства, с самого начала не нашло отражения в традиционном свадебном ритуале аварцев. Не имея корней в традиционной обрядности, гражданское оформление брака имеет второстепенное значение в свадебной обрядности аварцев. Поэтому в наши дни оформление брака в ЗАГСе, в основном сельской местности, как это нередко было и в советские годы, откладывается на неопределенное время после свадьбы. Обычно оно бывает приурочено к рождению ребенка и носит формальный характер.
В 80-е гг. XX в. установилась традиция, по которой процессия, прежде чем завернуть в дом жениха или в банкетный зал, направляются к месту торжественной регистрации брака (здание сельского Совета, дворец культуры, отдел ЗАГСа). Жених и невеста в окружении шаферов и друзей направляются под музыку по ковровой дорожке в помещение ЗАГСа. Процессию встречает работница ЗАГСа. Молодые обмениваются кольцами. Затем их поздравляют присутствующие. По окончании церемонии молодая пара в сопровождении своих дружек и наставниц совершают торжественный круг по достопримечательностям.
С 2000-х годов наметилась тенденция приглашать работника ЗАГСа прямо в банкетный зал, где и происходит церемония гражданского бракосочетания.
Таким образом, можно сделать вывод, что в традиционной и современной свадебной обрядности аварцев играло и продолжает играть большую роль религиозное оформление брака. С установлением советской власти традиционная свадебная обрядность была дополнена гражданским оформлением брака.

Литература:

[1].См.: Адаты дагестанской области и Закатальского округа // Памятники обычного права Дагеста-
на в XVII – XIX вв. М., 1965. С. 57.
[2].Гаджиева С.Ш. Семья и семейный быт народов Дагестана. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1967. С.

44.
[3].Смирнова Я.С. Семья и семейный быт народов Северного Кавказа. М., 1983. С. 167. [4].Исламмагомедов А.И. Аврцы: Историко-этнографическое исследование XVIII – нач. XXв. Махачкала, 2002. С. 287.
[5].Ризаханова М.Ш. Гинухцы: Историко-этнографическое исследование XIX – начало XX века.
Махачкала, 2006. С. 95.
[6].Лугуев С.А., Абдуллаева М.Д. О некоторых особенностях традиционного семейного быта гидатлинцев. С. 95.
[7].Абдурахманов А.М. Ритуалы традиционной и современной свадьбы салатавских аварцев // Брак и свадебные обычаи народов современного Дагестана. Махачкала, 1988. С. 92.
[8].Там же. С.92.
[9].Адаты дагестанской области и Закатальского округа // Памятники обычного права Дагестана в XVII – XIX вв. М., 1965. С. 57. [10]. Там же.
[11].См.: Гаджиева С.Ш. Семья и семейный быт народов Дагестана. С. 48
[12]. Омаров А. Воспомииание муталима // ССКГ. Тифлис, 1868. Вып. I. С. 41.
[13]. Комаров А.В. Адаты и судопроизводство па ним // ССКГ. Тифлис, 1868. Вып. 1. С. 52. [14]. Гаджиева С.Ш. Семья и семейный быт народов Дагестана. С. 179.
[15]. Леонтович Ф.И. Адаты Кавказских горцев // Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа. Одесса, 1883. Вып. II. С. 99.
[16]. Абдинова А.Г. Реликты домонотеистических верований в семейной обрядности народов Дагестана. (XIX – начало XX века). Дис. ... канд. ист. наук. Махачкала, 2010. С.65.
[17]. См.: Гаджиева С.Ш. Семья и брак у народов Дагестана в XIX – нач. XX в. М.: Наука, 1985. С. 218-219.
[18].Там же.
[19]. Ризаханова М.Ш. Гунзибцы. XIX – начало XX века: Историко-этнографическое исследование.Махачкала, 2001. С. 104.
[20]. См.: Чурсин Г.Ф. Авары. С.53; Львов Н. Домашняя и семейная жизнь дагестанских горцев аварского племени // ССКГ. Вып.3. Тифлис, 1870. С. 83;
[21].Лугуев С.А. Свадьба и свадебные обряды ахвахцев //Брак и свадебные обычаи у народов Дагестана в XIX – нач. XX в. Махачкала, 1986. С. 52; Гаджиев Г.А. Современная свадьба чамалалов // Брак и свадебные обычаи народов современного Дагестана. Махачкала, 1988. С. 107; Алигаджиева З.А. Пережитки домонотеистических верований и обрядов у аварцев-андалальцев в XIX – начале XX в. Махачкала, 2012. С. 70; Мусаева М.К. Традиции и новации в свадебном обряде хваршин // Брак и свадебные обычаи народов современного Дагестана. Махачкала, 1988. С. 138.
[22]. Гаджиева С.Ш. Семья и брак у народов Дагестана в XIX – начале XX в. М., 1985. С. 220.; Она же. Дагестанские азербайджанцы. XIX – начало XX в.: Историко-этнографическое исследование. М., 1999. С. 170-171; Гаджиев Г.А. Доисламские верования и обряды народов Нагорного Дагестана. М.,1991. С. 56; Данилина К.Г. Этнографическое исследование дидоев // РФ ИИАЭ. Ф.5. Оп.1. Д. 66. С.48-49; Бутаев Д. Свадьба лаков // ЭО. 1915. № 1-2. С. 72; Омаров А. Воспоминания муталима // ССКГ. Вып.1. Тифлис, 1968. С. 40. и др.
[23]. См., напр.: Назарьянц Л. Свадебные обычаи и обряды и обычное право у новых армян Шауро Даралагезского уезда // ЭО. 1901. № 3. С. 123.
[24]. См.: Фрэзер Д.Д. Золотая ветвь. Вып. 2. М., 1928. С. 82-87.
[25]. Лугуев С.А. Свадьба и свадебные обряды ахвахцев //Брак и свадебные обычаи у народов Дагестана в XIX – нач. XX в. Махачкала, 1986. С. 52.
[26]. Чурсин Г.Ф. Чурсин Г.Ф. Авары: Этнографический очерк. 1928. Махачкала, 1995. С. 50–51. [27]. Там же. С. 51.
[28].Гаджиева С.Ш. Семья и брак у народов Дагестана. С. 221.

Заира Алигаджиева

Кандидат исторических наук, доцент кафедры гуманитарных дисциплин Дагестанского государственного института народного хозяйства, (Российская Федерация).

Прочитано :