Говоря об азербайджано-грузинских отношениях в начале XIX в., следует особо отметить восстание в Кахетии 1812 года, представляющее собой славную страницу истории совместной борьбы южнокавказских народов против российского завоевания. В период, когда ещё не стерся из памяти тот факт, что русские были приведены на Кавказ при непосредственном участии и по инициативе Картли-Кахетинского царства, совместное участие азербайджанского и грузинского населения в борьбе против колониальной политики царизма можно считать достаточно редким событием периода новой истории. Причины и ход восстания, в целом, достаточно изучены. Однако все еще есть необходимость в более детальном освещении некоторых моментов, во внесении ясности в определенные факты. Именно поэтому в представленной статье предпринята попытка внести ясность в вопрос участия азербайджанского населения окрестных территорий в борьбе против колониализма, охватившей в 1812 году Кахетию.


Как известно, еще в 80-е годы XVIII века Россия, начав активную экспансионистскую политику в отношении Кавказа, при претворении в жизнь своих планов в регионе опиралась на христианское грузинское царство, в котором видела своего едино религиозного союзника. Однако уже с начала XIX века царизм изменил свою стратегию относительно Грузии: от политики покровительства грузинскому царству царизм перешел к политике завоевания сначала Грузии, а позднее – всего Южного Кавказа. А это разрушило чаяния грузинских правящих кругов, планировавших под покровительством Российской империи создать за счет азербайджанских земель «Великую Грузию». Осознание высшим грузинским сословием, что Россия, ради своих геостратегических интересов, готова пожертвовать интересами своих союзников – христианского населения региона, стало причиной того, что русско-грузинский союз дал трещину. Ликвидация после смерти Георгия XII в 1801 г. Картли-Кахетинского царства и присоединения ее к России породило серьезный протест среди грузинского дворянства. Недовольные такой политикой царизма высшие феодальные слои Кахетии, наследники Багратиони, сосланного в Россию, расценили факт присоединения, как нарушение условий Георгиевского трактата 1783 года, как акт завоевания Грузии, и считали, что для ликвидации этой несправедливости необходимо вести борьбу.
В начале XIX в. вся тяжесть войн между царской Россией, Каджарским Ираном и Османской Турцией легла на плечи кавказских народов. Беспрерывные военные действия, а также повышение социально-экономических повинностей, усиление эксплуатации – все это вызвало ухудшение положения Южного Кавказа, в т.ч. и Кахетии, стало причиной серьезного недовольства нижних слоев населения. В результате голода 1811 года треть населения Имеретии погибла от голода и различных эпидемий. Численность умерших от голода и чумы в Имеретии достигла 32 тыс. человек [1, 52]. В Кахетии население также страдало от голода. В это время разразившаяся в русской армии чума распространилась и на Восточную Грузию. Здесь за период с мая 1811 г. по январь 1812 г. погибли 2042 муж., 1646 жен. и 567 детей, всего – 4258 чел. [2, 36]. Чиновники по заготовке провизии для русской армии насильственно отбирали у крестьян последние запасы продовольствия, обрекая их на голод. Подати, взимаемые для удовлетворения потребности армии в продовольствии и припасах, собирались с разоренного населения с применением насилия, с использованием карательных отрядов, содержащихся за счет крестьян. Крестьян заставляли на своих арбах и вьючных животных перевозить на линию фронта продукты питания и оснащение. Очень часто вьючные животные, не выдержав дальности и тяжести перевозок, погибали, за что крестьянин компенсацию не получал. Жители Бодбисхеви в письме к Сыгнахскому уездному моураву князю Иосифу Андроникову писали, что даже в период правления тюрков, иранцев и даглинцев они не испытывали такого гнета, как за один последний год 13-летнего господства Российской империи. В письме отмечается, что русские насильно забирали у Бинобишвили его жену и, продержав две недели, отпустили, а жены Багашвили и Хопашвили неделю насильственно держали при себе. Это бесчестие совершалось на глазах у их мужей [3, 61].
Такая колониальная политика царизма в рассматриваемы й период вызывала серьезное недовольство во всех слоях населения Грузии. Доведенное до отчаяния таким произволом и насилием население Кахетии в начале 1812 года подняло восстание.
Восстание началось 31 января 1812 года с избиения дубинками и изгнания местным населением военного отряда, прибывшего в село Ахмети для сбора продуктов питания [4, 68]. Вооруженные выступления вскоре охватили всю Кахетию, часть дворянства Кахетии присоединилась к восстанию. Главнокомандующий русских войск на Кавказе маркиз Паулуччи в своем рапорте указывал, что все дворянство Кахетии присоединилось к восставшим [4, 71].
Восстание в Кахетии, продолжавшееся более года, за исключением перерывов на период жатвы и сбор винограда, исследователи делят на три этапа: февраль – начало марта, апрель-июнь, начало сентября – ноябрь. Если первый этап восстания начали крестьяне, инициаторами и основной движущей силой второго и третьего этапов восстания являлись феодалы Кахетии [1, 53].
32-дневная осада крепости Телави, 27-дневная осада крепости Гараагач, 20-дневная осада Кодалона, захват Сыгнаха, Военно-Грузинской дороги, разрушение восставшими штабов Нарвского драгунского, Кабардинского пехотного и Поздивского казачьего полков считаются самыми важными событиями Кахетинского восстания [1, 54].
Восставшие, стремившиеся к восстановлению Картли-Кахетинского царства во главе с династией Багратиони, провозгласили принца Григория царем Григорием I. Посланные против восставших карательные отряды потерпели поражение. Мтиулы, пшавы, хевсуры захватили Душет и Пасанаури. Возникла опасность перехода в руки восставших Тифлиса. Боясь расширения восстания, русское командование направило против восставших военные отряды из Северного Кавказа, а также часть сил, противостоявших османам. Паулуччи также, покинув русско-иранский фронт, прибыл в Тифлис. В кровавых столкновениях значительные потери понесли, как восставшие, так и русские отряды. Только в бою близ села Бодбисхеви потери русских составили 1.146 чел. убитыми и ранеными [5, 215].
Захватив Военно-Грузинскую дорогу, восставшие оборвали связь Тифлиса с Кавказской линией. Эти успехи восставших позволили Каджарскому Ирану выдвинуть требование об отступлении русских частей к реке Терек [6, 81].
Что касается участия в этом восстании азербайджанского населения края, следует отметить, что с первых дней восстания возглавлявший его царевич Григорий обращался к населению Газаха, Шамшаддиля, Борчалы и Джаро-Белоканских джамаатов с призывом присоединиться к восстанию. И принц Александр с этой целью отправил князя Зазу Цициашвили, Гасана и Моллу Маммеди в соседние провинции с соответствующими призывными письмами [1, 180]. В то же время, восставшие, с целью получения помощи против русских, обратились также к Ахалцыхскому Шарифу паше. Однако попытки Шарифа паши оказать помощь восставшим потерпели неудачу. В письме кахетинских восставших коменданту гарнизона, укрывавшегося в крепости Телави, от 13 февраля говорилось: «Сопротивление неуместно, сдайтесь добровольно, население повсеместно поднялось против русских. Газахцы убили маркиза (имеется в виду Паулуччи – И.К.) в Салаоглу, русские войска в Кизике уничтожены кизикцами и джарцами, в Борчалы, Карталинии, повсеместно население подняло восстание, не ждите помощи ни откуда» [4, 82]. Содержание этого письма, с одной стороны, преследовало цель заставить русские части сдаться, а с другой, - свидетельствует о значимости азербайджанского населения для восставших.
Царизм также опасался восстания азербайджанцев. Русское командование еще 8 февраля 1812 г. получило сведения об отправке представителей от восставших в Борчалы, с целью призвать азербайджанцев к восстанию. Русские власти, для предотвращения присоединения населения Борчалы к восставшим, разместили один батальон 16-го егерского полка под командованием полковника Попова между Борчалы и территорией расширения восстания [4, 70]. В другом источнике, подтверждающем этот факт, указано, что, согласно сведениям на 10 февраля, 40 представителей кизикских восставших прибыли в село Гараджалы Борчалинской дистанции для того, чтобы склонить азербайджанское население к восстанию [1, 69].
Руководители Кахетинского восстания неоднократно обращались и к газахскому населению. Их письменный призыв газахских агаларов к восстанию одним из преданных России агаларов, капитаном Маммедгасаном, в тайне от других агаларов, был передан газахскому моураву, а последний отправил это письмо маркизу Паулуччи [4, 71]. Доложивший об этом маркизу Паулуччи борчалинский моурав подполковник князь Эристов писал, что повстанцы послали к местным татарам (азербайджанцам – И.К.) несколько человек с письмом, в котором содержался призыв присоединиться к восстанию. Паулуччи в ответ приказал поймать тех, кто пришел с письмом, и расстрелять их [4, 74]. Докладывая императору о том, что в феврале 1812 г. во время штурма Сыгнаха попал в окружение основных сил восставших крепости Гараагач, Паулуччи подтвердил, что во время окружения газахский моурав передал ему письмо, в котором восставшие просили помощи у газахских агаларов и джаро-балакенцев [4, 73].
По этому поводу, ссылаясь на архивные документы, Маркова пишет, что в письме за подписью телавских, сыгнахских князей, ршавских, тушинских и хевсурских ковхов (всего – 31 подпись), отправленном газахским агаларам, содержалась просьба помочь повстанцам привести к руководству восстанием царевича Александра [1, 70-71]. Между тем, в Иреван, к царевичу Александру была направлена делегация в 40 человек из кизикской знати, возглавляемая Соломоном Бебурашвили и Татием Агаташвили. Целью делегации было уговорить царевича Александра возглавить восстание [1, 69-70].
Царизм стремился всеми средствами предотвратить присоединение азербайджанцев к этому восстанию. В связи с этим, русские смягчили свою политику в отношении азербайджанских ханов, в особенности – Мустафа хана Ширванского и Мехтигулу хана Гарабахского. Русское командование прекрасно понимало: если эти пользующиеся большим влиянием среди населения ханы откликнутся на призыв повстанцев, то это приведет к присоединению к кахетинцам большинства мусульманского населения. Это вынудило русские власти пойти этим ханам на некоторые уступки. В своем письме к этим ханам Паулуччи обещал им восстановить порядок и законность в своих владениях, а также попросить правительство списать часть их задолженности по налогам [1, 184-185]. В то же время, Кавказское командование отвергло предложения о сокращении прав агаларов в азербайджанских дистанциях, о передаче моуравам полномочий по их назначению и замене [7, 211-212], что было связано со стремлением добиться в период Кахетинского восстания нейтральности агаларов, пользовавшихся большим влиянием среди мусульманского населения.
Однако выявленные первоисточники позволяют утверждать, что азербайджанцы также принимали активное участие в Кахетинском восстании. В письме джаро-балакенцев казахским и борчалинским моуравам сообщалось, что, несмотря на повторное обращение повстанцев с предложением присоединиться к ним и обещание выдать каждому 20 руб. серебром и один тагар (6 пуд. или 96 кг) зерна, они к восстанию не присоединятся [4, 73-74]. Мы считаем, что это не более, чем маневр джарцев, направленный на отвлечение внимания русских. Так, О.П.Маркова в своем объемном произведении, посвященном Кахетинскому восстанию, ссылаясь на архивные документы, пишет, что джарцы дважды обращались с письмами к Мустафа хану Ширванскому и шекинской знати, в которых сообщалось, что джарцы готовы выступить и призывали их присоединиться к кахетинцам [1, 181]. В то же время, содержащиеся в источниках сведения о прибытии 20 февраля 1812 г. 1000 аварцев к осажденной повстанцами крепости Гараагач [1, 69-70] являются доказательством участия джаро-балакенцев в восстании. Известно, что раньше в походах горцев с территории Джаро-Балакена в Кахетию в составе их отрядов были и джарцы, о чем более подробно будет сказано ниже.
Царизм добился успеха в привлечении на свою сторону Мустафа хана Ширванского. Маркиз Паулуччи об этом писал, что Мир Мустафа хан Ширванский, какое-то время колебавшийся по вопросу о присоединении к восстанию, в конечном итоге не перешел на сторону восставших, чем избавил русских от серьезных волнений [7, 63]. Этот факт нашел свое подтверждение и в письме Паулуччи графу Румянцеву от 14 апреля 1812 года: несмотря на неоднократные предложения джарцев присоединиться к восстанию, Мустафа хан сохранил преданность русским, и тем самым отвратил от восстания колеблющихся азербайджанцев, ожидавших его решения. Паулуччи просил наградить Мустафа хана за преданность, объявив его старшего сына Темир бека наследником Ширванского ханства [9, 128-129].
Из рапортов русских командиров становится очевидным, что они не смогли полностью предотвратить участие азербайджанского населения в Кахетинском восстании. Так, в тех же рапортах содержатся сведения о том, что джаро-балакенцы не только положительно отреагировали на призыв восставших присоединиться к ним; более того, - они проявили особую активность в привлечении к восстанию дагестанских войск численностью в несколько тысяч человек под руководством Алискендер бека (он являлся отцом Гамзат бека – второго имама Дагестана и Чечни – И.К.). Вышесказанное подтверждается сведениями о продвижении в ходе восстания джаро-балакенцев по направлению Авлабара [6, 81]. События, описанные в рапорте маркиза Паулуччи от 26 марта 1812 года, также дают основание утверждать, что джарцы являлись активными участниками Кахетинского восстания. Маркиз указывает, что крепость Гараагач с 11 февраля была осаждена восставшими. 26 февраля по причине недостатка провианта русский отряд покинул крепость, и пройдя мимо окруживших крепость кахетинцев и джарцев, смог выйти из окружения [4, 77-78]. По сведениям газахского моурава от 22 февраля того же года, к восставшим присоединились прибывшие по их приглашению к берегу р. Алазань 1 тыс. лезгинов (здесь речь идет об отряде, созданном для помощи кахетинским повстанцам из называемых в русских источниках лезгинами джаро-балакенцев и дагестанских аварцев – И.К.). Руководители отрядов отправили к газахцам своих представителей, среди которых были 4 лезгина, для того чтобы убедить газахских азербайджанцев присоединиться к восстанию [4, 76]. А газахские агалары для принятия решения о присоединении или не присоединении к восстанию, решили лично ознакомиться с существующим положением и отправили свою делегацию к повстанцам [1, 69].
Все это, как уже указывалось выше, - неопровержимо свидетельствует об участии джаро-балакенцев в Кахетинском восстании. А тем временем, восстание продолжало расширяться. Командующий русскими войсками на Южном Кавказе Паулуччи во главе большого войска вступил в Кахетию. В решающем сражении недалеко от села Чумлаки 4-х тысячный отряд восставших во главе с Г.Багратиони потерпел поражение. Скрывавшийся некоторое время в Ансухе Багратиони сдался и был сослан в Россию. Маркиз Паулуччи в своем рапорте от 11 марта 1812 года писал о подавлении восстания, о том, что царевич Григорий, после тайного пребывания в Ансухе, добровольно сдался [8, 63]. После подавления восстания, 13 его активных участников были повешены, 520 человек – расстреляны. И хотя правительство вынесло решение о ссылке 62 тавадов (князей), примкнувших к восстанию, однако вскоре было вынуждено отменить это решение [5, 215]. Для успокоения населения русское правительство пошло на некоторые уступки. В Кахетии было восстановлено моуравство, вместо русских судов были созданы временные суды, рассматривавшие гражданские дела на основе грузинских обычаев и законов. Согласно русским источникам, в ходе восстания, потери составили убитыми: 6 штабных офицеров, 10 обер офицеров, 300 нижних чинов [4, 80]. Однако это было завершением первого этапа восстания.
В апреле 1812 г. сменивший Паулуччи генерал Ртищев, опасаясь начала восстания в любой момент, направил в Кахетию новые силы для полной ликвидации его остатков. В результате, летом того же года поднялась новая волна восстания. Представители кахетинских восставших Аветик бек и Георгий отправились через Иреван в Тебриз к Аббасу Мирзе, сообщили ему о произошедших событиях в ходе восстания и попросили помощи. Аббас Мирза в письме ко всему населению Кахетии, азнаурам и князьям сообщал, что вскоре каджарские силы начнут продвигаться к Тифлису, а тюрки – в Ахалцых и Имеретию [10, 87]. А пока он обещал отправить на Южный Кавказ часть сил во главе с Иреванским сардаром Гусейн ханом и царевичем Александром и обязал до его прибытия выполнять указания только сардара [10, 88]. А в это время к находившемуся в Иревани принцу Александру прибыли посланники из Тионети и предложили ему возглавить восстание. Александр в мае 1812 г. обратился с письмами в Кизик, Душетию, а также к джаро-балакенцам и акцухлинцам, в которых сообщал, что находившееся вокруг озера Гейча большое каджарское войско Аббаса Мирзы готовится к движению в Газах и предлагал им присоединиться к этому движению[11, 355-356].
Летом 1812 г., в результате вторжения в Россию Наполеона, царизм оказался в тяжелом положении, чем попытался воспользоваться царевич Александр. Являясь одним из руководителей Кахетинского восстания, с отрядом, в составе которого находились и иреванцы, царевич осенью того же года выступил из Иревана и укрепился в Тионети. Сюда стали стекаться знать и население Кахетии. Через некоторое время к царевичу присоединились 2-х тысячный отряд горцев [12, 365]. Таким образом, население Кахетии вновь восстало.
Решающее сражение произошло в октябре 1812 года близ села Шилда; хотя восставшие удалось продержать в осаде Сыгнаг с 18 по 21 октября, но вскоре они потерпели поражение [12, 367]. Из рапорта об этом сражении генерал-майора, князя Орбелиани генералу Ртищеву следует, что в составе восставших воевал 2-х тысячный лезгинский отряд [13, 362; 14, 363; 15, 363-364]. Как уже отмечалось выше, в русских источниках джаро-балакенцы указаны, как лезгины. Так как в приведенном фрагменте говорится о созданном царевичем Александром из дагестанских аваров наемном войске, в его составе имелись и джаро-балакенцы.
Расширение и продолжение восстания стали причиной усиления стремления населения мусульманских провинций, и в первую очередь – газахцев и борчалинцев, присоединиться к восстанию. Газахские агалары отказались выполнить приказ русского командования об отправке в Тифлис отряда из 300 всадников для поимки царевича Александра под предлогом, что 8-тысячный отряд иреванского хана начал продвигаться к Газаху. А на самом деле, отказ от выполнения приказа русских был связан с уже упоминаемой выше тенденцией. Приказ Ртищева об отправке отряда в 500 человек из Борчалинской и Газахской дистанций для борьбы против горцев на Военно-Грузинской дороге, также был проигнорирован. Борчалинцы отказались продать казне зерно по установленной губернатором цене [1, 120, 127]. Одноко осенью того же года русские остановили продвижение Аббаса Мирзы в сторону Тифлиса и его поход оказался незавершенным, что отвратило борчалинцев и газахцев, занимавших выжидательную позицию, от открытых выступлений на Грузию.
На третьем этапе Кахетинского восстания силы царевича Александра состояли, в основном, из горцев (здесь речь идет о войске, собранном как из джаро-балакенских, так и Дагестанских аварцев – И.К.). Александр в январе 1813 г. в своих письмах к Гусейн хану Иреванскому, Мирзе Бозургу и Худад беку сообщает им о своем намерении начать новое движение [16, 368-369; 17, 369; 18, 370-371]. Ртищев в письме к моураву Тионети и Пшав-Хевсура сообщал, что на днях пойманы 10 лазутчиков (среди которых был и князь Иоам Баратов), доставлявших письма царевича Александра Аббасу Мирзе, Мирзе Бозургу, иреванскому сардару и Худад беку, и отмечал, что царевич намерен в конце февраля – начале марта начать новое восстание [19, 467]. Царевич Александр в мае 1813 г. в письме народам Дагестана писал о готовности Гусейн хана Иреванского, Каджарского шаха и горских народов к совместным новым выступлениям [1, 137]. Получив известие о том, что находившемуся в Иревани Александру с этой целью поступают большие суммы денег, Ртищев отдал приказ о подготовке экспедиции для предотвращения этого. В результате с целью подавления Кахетинского восстания русские с 23 мая по 12 июня, в ходе проведения операций против восставших, разрушили 22 хевсурских, 9 кизикских сел, в т.ч. и село Шатили, где скрывался Александр. Только в последнем сражении потери восставших хевсуров составили 600 человек [1, 137]. После сражения в Шилдаде царевич Александр с повстанцами вынужден был отступить, а с 1 ноября недалеко от села Чалаубани повстанцы потерпели поражение от генерала Орбелиани. 26 ноября у села Манави произошло последнее сражение, в котором восставшие вновь потерпели поражение [20, 531-537]. Разгромное поражение сил царевича Александра у села Манави стало концом Кахетинского восстания 1812 г.
После окончательного подавления восстания царевич Александр бежал в Дагестан. Российское правительство беспощадно карало участников восстания. Людей, расстреливали без суда и следствия. Часть восставших были сосланы пожизненно в Сибирь, а другая часть – за пределы Грузии. Однако в связи с тем, что Джаро-Балакен все еще не был окончательно покорен русскими войсками, Кавказское командование, опасаясь новых вспышек недовольства, воздержалось от наказания джаро-балакенцев, участвовавших в Кахетинском восстании [21, 13-14].
В итоге следует отметить, что основной целью восстания 1812 года, в котором под руководством царской династии Багратиони и грузинской знати приняли участие, можно сказать, все социальные слои Кахетии, было восстановление Картли-Кахетинского царства. В восстании, наряду с грузинами, против колонизаторов воевало население Иревана, Газаха, Шамшаддиля, Борчалы и Джаро-Балакена. Это была одна из самых славных страниц истории совместной азербайджано-грузинской борьбы против завоевания Россией Южного Кавказа.

Литература:

[1]. Маркова О.П. Восстание в Кахетии 1812 г. Москва, изд-тво Акад. Наук СССР, 1951. с. 333.
[2]. Отношение маркиза Пауличчи к министру полиции Балашеву, от 5-го апреля 1812 года. АКАК, т.5, Тифлис, 1873, док. 60, с.35-36.
[3]. Донесение Бодбисхевских жителей моураву Сигнахского уезда кн. Иосифу Андроникову, от 6-го марта 1812 года. АКАК, т. 5, Тифлис, 1873, док. 90, стр.61-62.
[4]. Всеподданнейщий рапорт маркиза Пауличчи, от 26-го марта 1812 года. АКАК, т.5, Тифлис, 1873, док. 97, стр.67-82.
[5]. История Грузии. С древнейших времен до 60-x годов XIX века. T.I, Тбилиси, 1962.
[6]. Azərbaycan-Gürcüstan münasibətləri tarixi (XVIII əsr-XXI əsrin əvvəlləri. Bakı, 2013.
[7]. Записка, поданная моуравами, с замечаниями на оную ген. Ртищева, 1812 года. АКАК, т.5, Тифлис, 1873, док. 275, с.211-212.
[8]. Всеподданнейщий рапорт маркиза Пауличчи, от 11-го марта 1812 года. АКАК, т.5, Тифлис, 1873, док. 92, с.63-64.
[9]. Отношение маркиза Пауличчи к гр. Румянцеву, от 14-го апреля 1812 года. АКАК, т.5, Тифлис, 1873, док. 190, с.128-129.
[10]. Прокломация Аббас Мирзы князьям, азнаурам и всем жительям Кахетии, от ряби-ус-сани 1227 (1812) года. АКАК, т.5, Тифлис, 1873, док. 105, с.86-88.
[11]. Письмо царевича Александра к князьям, дворянам, чиновникам и вообще народу, живущим ниже Телава, в имениях князей Андрониковых и Вачнадзе, от 16-го мая 1812 года. АКАК, т.5, Тифлис, 1873, док. 421, с.355-356.
[12]. Извлечение из ведомости, всеподданнейще представленной ген. Ртищевым, от 1-го ноября 1812 года. АКАК, т.5, Тифлис, 1873, док. 440, с.365-367.
[13]. Рапорт ген.-м. кн. Орбелиани ген. Ртищеву, от 14-го октября 1812 года. АКАК, т.5, Тифлис, 1873, док. 435, с.362.
[14]. Рапорт ген.-м. кн. Орбелиани ген. Ртищеву, от 14-го октября 1812 года. АКАК, т.5, Тифлис, 1873, док. 436 с.363.
[15]. Рапорт ген.-м. кн. Орбелиани ген. Ртищеву, от 14-го октября 1812 года. АКАК, т.5, Тифлис, 1873, док. 437, с.363-364.
[16]. Письмо царевича Александра к Хусейн хану Эриванскому, от 28-го января 1813 года, т.5, Тифлис, 1873, док. 443, с.368-369.
[17]. Письмо царевича Александра к Мирза Безюргу, от 28-го января 1813 года, т.5, Тифлис, 1873, док. 444, с.369.
[18]. Письмо царевича Александра к Худад беку, от 28-го января 1813 года, т.5, Тифлис, 1873, док. 446, с.370-371.
[19]. Предписания Ртищева Тионетскому и Пшаво-Хевсурскому моураву, от 18-го февраля 1813 года. АКАК, т.5, Тифлис, 1873, док. 555, с.467.
[20]. Всеподданнейщий рапорт ген. Ртищева, от 11-го июлья 1813 года. АКАК, т.5, Тифлис, 1873, док. 632, с.531-537.
[21]. Məmmədov Ə.F. Şimal-qərbi Azərbaycan: Zaqatala dairəsi. Bakı, 2001.

Ильхам Керимли
Докторант Института истории им. А.А.Бакиханова Национальной Академии наук Азербайджана (Азербайджанская Республика)

Прочитано :