Моменты перенесения арены борьбы в Закавказье армянскими революционерами надо считать самым несчастным моментом в истории нашего края, население которого жило в мире и согласии. Пришли дашнаки - принесли национальную ненависть; а на такой почве, конечно, ничего, кроме армяно-татарской резни или войны между Арменией и Грузией, не могло вырасти.
Кариби.

"История возникновения армянских националистических партий и активная их деятельность в пользу так называемой " армянской национальной идей" начинается собственно с 90-х годов XIX века, однако, истоки их гораздо глубже - они уходят своими корнями в предыдущие века, когда армяне в течение многих столетий, после падения Анийского царства,(1045), не имели собственной государственности.
Возникновение и развитие армянского националистического движения с самого начала было связано с международной ситуацией и во многом определялось внешнеполитическими факторами.

«Дашнакцутюн» ("Союз"), Армянский революционный союз, Союз армянских революционеров, Армянская революционная Партия Дашнакцутюн (АРФД). Создана в 1890 в Тифлисе. Основателями и лидерами партии являлись С.Заварян, С.Зорьян (Ростом),К.Микаэлян. Видные публицисты и идеологи: М.Варандян, А.Агаронян, О.О.Каджазнуни, Х.Малумян (Акнуни).


В момент своего создания "Дашнакцутюн" объединил революционные кружки и организации, действовавшие среди армян на Кавказе в 10-х гг.: народников, националистов, интеллигентов. К концу 1890-х гг. установилась весьма сложная структура внутренней организации партии: Общее собрание, ЦК, Западное и Восточное бюро, районные собрания, комитеты, подкомитеты и ячейки (хумбы). По данным на 1907 партия имела в своем составе 3233 группы, из которых 2 311 действовали в Российской империи, а остальные в странах армянской диаспоры. В это время дашнаки насчитывали в своих рядах около 100 тыс. чел.
Социальный состав партии всегда был неоднородным: национальная буржуазия, интеллигенция, крестьянство, служащие, рабочие. Центральный печатный орган - газета "Дрошак" ("Знамя"). Кроме этой газеты, партия также имела много печатных органов во многих странах и на многих языках. Для каждого читателя проармянские идеи и материалы подавались в соответствующей упа¬ков¬ке, сообразно с общим направлением газеты.
В десятках печатных изданий в прямой и завуалированной форме утверждался авторитет армян, превозносились их "заслуги", высказывались пренебрежительные замечания о "малокультурности", "дикости", "неспособности к труду" представителей других наци-ональностей, населяющих Закавказье. Националистические выпадки проармянской прессы во многом способствовали разжиганию межнациональной вражды в Закавказье, сеяли зерна национализма, которые позднее обернулись кровавыми всходами В 1890 первое правление партии (Х.Микаэлян, С.Заварьян, А.Датакян, А.Лорис-Меликян) выработало ее программу. Эта программа и уставы "Дашнакцутюн" были приняты на 1-м Учредительном собрании (съезде) (в присутствии делегатов из Турции и Персии), состоявшемся в Женеве в 1892 (опубл. 1894 г.). Главной задачей партии провозглашалось достижение с помощью западных держав в России, а также, в случае необходимости, посредством вооруженных выступлений, освобождения Западной Армении от турецкого ига и создание автономного армянского государства на территории Турции. Программа партии выдвигала также требования всеобщего избирательного права, равенства национальностей, свободы слова, наделения безземельных землей, отмена подоходного налога, всеобщего обязательного обучения.
Основной целью "Дашнакцутюна" программа провозглашала образование в т.н. Турецкой Армении "вольновластвующей демократической республики, с вытекающими отсюда формами жизни". Указывался в программе и способ, которым предполагалось достичь этой цели, а именно – вооруженное восстание армян в Турции. Это восстание должно было быть, по мнению авторов программы, подготовлено следующими способами: 1) путем революционной пропаганды не только среди армян, но и среди других угнетенных народов, населяющих Турцию; 2) вооружением и организованностью армян; 3) террором; 4) разорением и ограблением правительственных учреждений".
Таким образом, мы видим, что уже первый программный документ "Дашнакцутюна" проникнут духом воинствующего национализма, в нем утверждается абсолютная неразборчивость в средствах, выдвигаются на первый план такие формы и методы борьбы, как "террор", "разорение","ограбление". Как уже указывалось выше, на первом этапе своего существования "дашнакцутюн" взял на вооружение идею освобождения турецких армян и создания "единого, общего отечества" на основе объединения российских и турецких армян.
Эта идея была, можно сказать, программой – минимумом, а что касается дальнейшего, то "в своих грандиозных мечтаниях, с которыми армяне расстались лишь в 1920 г., они представляли себе гигантскую Армению, омываемую тремя морями – от Аданы до Трабзона – и простирающуюся до Баку!"
Создать такое армянское государство можно было только за счет территории соседних государств, только на крови тех народов, которые когда-то приютили их и поселили на своих землях.
На 2-м общем собрании (съезде) партии (1898) выработан устав, положивший в основу партийной структуры принцип децентрализации: минимальной единицей партии стали так называемые хумбы (ячейки или кружки), состоявшие из 7-10 чл. Далее следовали подкомитеты, избранные из числа руководителей хумбиотов. Подкомитет вел общие дела групп и являлся посредником между группами и более высшими органами. Если в районе действия какой-либо организации "Дашнакцутюн" насчитывалось не менее 200 деятельных членов, то на этой территории образовывался комитет с руководством из 5 человек. В местных делах комитет действовал независимо от других структур партии. Если на территории действия дашнаков имелось более 1 тыс. чл. партии, то делегатским собранием всего района в нем избирался ЦК из 5-6 чел. В свою очередь ЦК подчинялся (в зависимости от местоположения) Восточное бюро (по линии: Кирасан - Харберт - Тигранакерт - Кавказ - Россия - Персия) или Западное бюро (от восточной линии на запад, далее - Балканский полуостров - Америка - Египет и вся остальная западная территория). Целью деятельности бюро был сбор и контроль за финансами, надзора в отношении учреждений партии, заведование прессой, выработка инструкций и уставов для партийных учреждений. Высшей структурой партии было Общее собрание, в работе которого могли принимать участие представители Бюро, районных собраний, ЦК. Общее собрание созывалось для выработки единого (стратегического), согласованного решения для всех членов партии. Кроме того, дашнаки имели весьма разветвленную боевую организацию.
Члены партии делились на деятельных и на вспомогательных. Деятельными считались лица, участвовавшие в каком-нибудь органе дашнаков и платившие в организацию не менее 2% от своих доходов. Вспомогательными назывались лица, принимавшие программу организации и материально поддерживавшие ее; в то же время в своих действиях они могли руководствоваться правилами и тактикой организации, в которой состояли. В целом, деятельность дашнаков финансировалась за счет партийных взносов, а также и пожертвований.
До 1904 "Дашнакцутюн" действовал только на территории Турции, где дашнаки провели ряд акций против турецких властей, что привлекло внимание мировой общественности к армянскому вопросу. В июле 1903 российскими властями был издан указ об изъятии у армянской церкви имущества на общую сумму свыше 112 млн. руб. Поэтому 3-й съезд "Дашнакцутюн" (1904) принял решение "заменить стратегию самозащиты на Кавказе стратегией революционных действий", после чего деятельность "Дашнакцутюн" была распространена на территории «Восточной Армении», т.е Северного Азербайджана, и "Дашнакцутюн" стала общеармянской партией.
Меткую характеристику главарям "Дашнакцутюна" дал в свое время П.Гелеишвили, описывая события, происшедшие в 90-е годы в ряде турецких вилайетов, где развернули свою деятельность дашнакские агитаторы. "Армянские революционные деятели, – пишет он, – простые бунтари. Они никогда не исходили из реальных соотношений борющихся сил, никогда не считались с интересами народных масс, среди которых и для которых они действовали. Они появлялись среди мирного населения, подготовляли и поднимали бунты: бросали бомбы, убивали видных курдских и турецких чиновников, поднимали стрельбу и всегда ухитрялись улизнуть безнаказанно... Армянские революционные деятели являлись не организаторами самих народных масс, не руководителями их, а просто ферментами стихийного брожения, вовлекающими мирное население в историю и бросающими его в самый трагический момент без всякой защиты".
К началу 1890 г. уже почти во всех районах и крупных населенных пунктах в сельской местности, где расселялись турецкие армяне, появились агитаторы, как правило, члены "Дашнакцутюна" и "Гнчака". которые развернули бешеную агитацию против турок, "турецкого засилья" и стали, не покладая рук, готовить почву для провокаций, террористических -актов и других насильственных действий. "В течение нескольких лет тайные общества распространяются по всей Армении, пропагандируются пороки и недостатки турецкой администрации, а в армянском народе пробуждаются идеи национальности и независимости". Действия различных партий, комитетов и прочих армянских националистических организаций были мало согласованы, однако в одном они всегда совпадали: устроить кровопролитие, поднять шум и... вовремя ускользнуть. "Вся их деятельность основана на создании небылиц о неслыханных жестокостях, которые могли бы вызвать симпатий к армянам и антипатии к туркам".
В конце 1895 года положение резко изменилось. Труды армянских вожаков на поприще раздражения мусульман против армян имели в результате антиармянское движение курдов... Начиная с 1897 года, там, где армяне курдов не распаляют, совместная жизнь обеих народностей исподволь вошла в свою обычную колею. Там же, где анархическая деятельность армянских вожаков продолжается, злобное настроение курдов не утихает, угрожая турецкой администрации всякого рода, по армянским делам, новыми осложнениями". По свидетельству другого очевидца, армяне "местами сами стали нападать на турок и курдов, чтобы вызвать резню".
Заметим здесь, что подобная тактика весьма типична для армянских националистов; напасть первыми, взрывать, грабить, убивать представителей власти, чтобы вызвать этим ответные действия, а там уже вопить во весь голос, на весь мир о "геноциде" и "беззащитных" армянах, которых истребляют якобы "озверевшие фанатики".
Немалую роль в провокациях "Дашнакцутюна" сыграли "пиджачники", т.е. затронутые поверхностно образованием, нахватавшиеся где-то услышанных идей молодые люди, которые быстро впитывали ядовитые подстрекательские лозунги своих главарей.
К началу 1890 г. уже почти во всех районах и крупных населенных пунктах в сельской местности, где расселялись турецкие армяне, появились агитаторы, как правило, члены "Дашнакцутюна" и "Гнчака", которые развернули бешеную агитацию против турок, "турецкого засилья" и стали, не покладая рук, готовить почву для провокаций, террористических -актов и других насильственных действий. "В течение нескольких лет тайные общества распространяются по всей Армении, пропагандируются пороки и недостатки турецкой администрации, а в армянском народе пробуждаются идеи национальности и независимости". Действия различных партий, комитетов и прочих армянских националистических организаций были мало согласованы, однако в одном они всегда совпадали: устроить кровопролитие, поднять шум и... вовремя ускользнуть. "Вся их (армянских агитаторов.- Б.Н.) деятельность основана на создании небылиц о неслыханных жестокостях, которые могли бы вызвать симпатий к армянам и антипатии к туркам".
"...Националистические партии "Гнчак" и "Дашнакцутюн", обосновавшись в русском Закавказье,., высылают в Турцию пропагандистов и агитаторов, организуют повстанческие отряды, выступления которых имеют целью не столько реальные боевые успехи (для победной борьбы с турецким правительством у армян явно не хватало сил), сколько привлечение внимания великих держав к событиям в Армении".
Первое вооруженное выступление армян произошло 18 июня 1890 г. в Эрзеруме. Поскольку при этом были жертвы, пострадало несколько армян (также как и представителей турецкой администрации), оно послужило отправным пунктом для всеобщей вакханалии армянских националистов: повсюду в восточных вилайетах стали лихорадочными темпами создаваться вооруженные повстанческие отряды, широко распространялись антиправительственные листовки. Вслед за событиями в Эрзеруме произошли кровопролитные столкновения в Алашкерте, Чаршанджаке, Хотрджуре и Ване. Опять не обошлось без жертв, и это обстоятельство больше всего обрадовало армянских националистов. Как же! Возник повод кричать на весь мир о "мучениях", "жертвах" и "притеснениях"! Вот что, например, писала по этому поводу газета "Гнчак": "Мы не можем не признаться, что это явление (т.е. кровопролитие.) нас радует. Радует, потому что оно служит доказательством пробуждения армянского народа"
Через месяц после столкновений в Эрзеруме гнчакисты организовали с провокационной целью демонстрацию в Константинополе, в ходе которой армянских патриарх Ашигян должен был вручить требования "Гнчака" от имени армянских общины Абдул Гамиду. Как и все демонстрации, организованные армянскими националистами, она закончилась побоищем - армянские провокаторы напали на представителей власти и военных, охранявших дворец, в результате чего опять были жертвы с обеих сторон, Эта манифестация (в Кум-Капы) стала еще одним поводом для армянских националистов кричать о "турецких зверствах" и апеллировать к Европе. Так, виток за витком усиливалась межнациональная напряженность и вражда между армянами и турками, до сих пор мирно сосуществовавшими.
Пик вооруженных выступлений армянских националистов пришелся на июнь-август 1894 г. и армянские борзописцы поспешили окрестить эти провокации "Славной битвой при Сасуне". Ничего кроме горя и слез самим жителям Сасуна эта "битва" не принесла, т.к. пострадало от нее в первую очередь мирное армянское население.
События в Сасуне послужили отличным предлогом для вмешательства западных держав и царского правительства в "армянский вопрос". В 1894 г. представители Англии, Франции и России сделали представление турецкому правительству, во-первых, о необходимости расследовать события в Сасуне и наказать виновных и, во-вторых, о желании скорейшего проведения реформ в вилайетах, населенных армянами, с целью расширения их гражданских прав. Было в ультимативной форме выдвинуто требование о необходимости "коренных преобразований в администрации вилайетов". Турецкое правительство колебалось, оно, с одной стороны, не могло игнорировать давление трех самых могущественных европейских держав, а с другой - не могло не считаться с настроениями среди турецкого населения, которое было глубоко возмущено непрерывными провокациями армянских экстремистов.
Обеспокоенный перспективой вмешательства европейских держав, Абдул-Хамид дал послам необходимые заверения, однако последние не успокаивались и усилили свой нажим. В апреле 1895 г. султану был вручен проект реформ и предложено назначить Верховного комиссара по реформам и создать постоянную экспертную комиссию, связанную с посольствами. Затем с лихорадочной быстротой - уже мае: 1895 г. послы вновь предоставили султану т.н. "майский" прореформ вместе с меморандумом. Согласно этому проекту в шести восточно-турецких вилайетах (Эрзерум, Ван, Битлис, Диярбекир, Харберд, Себастия) должен был быть установлен порядок, при котором армянское население фактически полностью выводилось из-под юрисдикции Турции в административном, судебном, финансовом и других аспектах; эти вилайеты передавались под контроль западноевропейских держав и России. Такое ультимативное требование, существенно ущемлявшее суверенитет Турции, правительство султана, естественно, принять не могло - это вызвало бы бурю негодования во всей стране. Великим державам 2 августа 1895 г. был вручен турецкий проект, в котором также предусматривались многие льготы и привилегии дли армянского населения, но не содержавший неприемлемых для турецкой стороны пунктов, явно умалявших суверенитет страны. Переговоры зашли в тупик, тем более, что к тому времени уже обозначились разногласия между Россией и Францией, с одной стороны, и Англией - с другой.
30 сентября - 2 октября 1895 г. в Константинополе состоялась многочисленная демонстрация армян, требовавших осуществления "майских" реформ, но это только подлило масла в огонь - началось кровавое побоище, не утихавшее два-три дня. Примечательно, что накануне армянский революционный комитет партии "Гнчак" обратился к французскому консулу в Константинополе с "нотой", где гнчакисты уведомляли, что демонстрация их будет "мирной", но они не отвечают за последствия, если произойдет вмешательство полиции. Такие же "ноты" были направлены председателю Верховного суда и генеральному прокурору Турции. Однако, когда манифестация началась, "армяне первые стали убивать полицейских и даже жандармских офицеров". 20-го октября султаном был, наконец, подписан указ о введении реформ в шести вилайетах, где проживали армяне, но это не только не разрядило обстановку, но наоборот, дало новый толчок антиармянским выступлениям. Вспыхнули новые погромы и избиения в вилайетах Трапезунд, Эрзерум, Ван, Битлис, Сивас, Диярбекир, Харпут, Урфа, Адана, Алеппо. Впрочем, эти кровопролитные столкновения в городах "имели далеко не тот характер, который придают им в своих описаниях различные; там очевидцы. Столкновения эта вызвали много жертв и среди мусульман... нужно только поражаться, каким образом уцелело армянское население таких городов, в которых армянские агитаторы своими деяниями могли довести до бешенства не только курдов или турок, а кого угодно".
Далее тот же автор пишет: "Как бы не обвиняли турок во всяких там зверствах, но скажу одно: все, что мне известно лично по поводу столкновения армян и мусульман в различных городах Турции, приводит меня к тому убеждению, что кровавые дела везде начинались по инициативе именно самих же армян. Так началась трапезундская резня, после того, как на улицах этого города были ранены два турецких генерала - Багри-паша и Хамди-паша".
Между тем, проармянски настроенная международная печать в Англии, Франции, Германии, США, а также в России начала яростную кампанию, в ходе которой всячески живописались зверства турок, но упорно замалчивался тот факт, что зачинщиками кровавых столкновений и побоищ в подавляющем большинстве случаев были сами армяне. При этом число жертв (разумеется, со стороны армян) преувеличивались неимоверно. "Англо-армянская печать в лице разных Диллонов при содействии
космополитической печати всех стран раздували размеры этого тяжкого бедствия народного, прибавляя нули к десяткам и сотням действительных жертв".
Что же касается армянских историков, то они, естественно, зашли еще дальше в смысле фальсификации и искажения реальных фактов. Вот, например, что пишет по этому поводу М.Кочар: "...К середине 90-х годов Абдул-Хамид еще более ужесточил политику репрессий в отношении армянского народа. Он не только не выполнял своих обязательств по ст.61 Берлинского трактата, но и разработал программу ликвидации армянского вопроса путем истребления армян, результаты осуществления которой исчислялись за 1894-1896 гг. в 300тысяч жертв".
В те годы проармянской позиции неизменно придерживались и лидеры международного социалистического движения в силу идеологической общности с армянскими националистическими партиями, особенно с партией "Гнчак", усиленно уснащавшей свои документы социалистическими лозунгами.
Социалистический Интернационал и многочисленные международные социалистические конгрессы принимают в 90-е годы XIX в. немало резолюций в защиту "многострадального" армянского народа. В ряды армянофилов входили в то время такие видные функционеры социалистического движения, как Ж.Жорес, В.Либкхнет, К.Каутский, Г.Плеханов, Э.Бернштейн, А.Бебель, Р.Люксембур"; в пользу армян активно выступали крупные французские политические деятели - Ж.Клемансо, А.Бриан и др. Отдали дань "страданиям армянского народа" и классики марксизма-ленинизма. Так, Ф.Энгельс в своем известном письме Атабекову выражал всяческое сочувствие "угнетенному армянскому народу", ведущему "справедливую борьбу" и даже давал конкретные советы "путей освобождения".
Таких эпизодов было множество. И каждый раз выяснялось, что зачинщиками насилий и беспорядков были армянские националисты, их безответственные главари и агитаторы. Действия армянских экстремистов, дерзкие убийства и террор в конце концов затронули не только власти, но и массу турецкого населения, вызвали естественную ответную реакцию. П.Гелеишвили пишет по этому поводу: "...Поставьте вместо Турции христианскую Россию или высококультурную Германию... Что бы сделала Германия, если бы французы Эльзаса и Лотарингии организовали добровольческие дружины для борьбы с Германией? Естественно эти культурные христианские государства сделали бы то же самое, что делала и делает Турция с армянами".
"Став на точку зрения, что великие державы помогут, армянские революционные деятели, выработали себе два принципа: с одной стороны, побольше провоцировать открытые восстания, поднимать бунты и, с другой, - кричать об этих бунтах и кровопролитиях, непременно преувеличивая размер их... Они усвоили мысль, что политика - сплошная ложь, судьбу парода можно спасти путем лжи и преувеличения, что, кто больше кричит, тот и одерживает окончательную победу".
14 августа 1896 г. вооруженная банда, состоявшая из членов партии "Дашнакцутюн", совершила неслыханное по дерзости преступление в самом сердце турецкой столицы - захватила здание Оттоманского банка. 25 бандитов, вооруженных маузерами и бомбами, ворвались в помещение Константинопольского банка, вызвав страшную панику, и, захватив заложников, очистили его от посетителей. Террористы заявили, что взорвут здание со всеми находившимися там ценностями и документами, если европейские державы немедленно не вмешаются в события, происходящие в Турции, и не настоят на немедленном проведении реформ в пользу армянского населения.
Негодование по поводу этой беспрецедентной акции вспыхнуло стихийно и привело к погромам, в которых погибло немало ни в чем не виновных армян. А что же стало с главарями-террористами, с этими "умопомраченными руководителями", которые "именно своим руководством погубили не одну, тысячу своих собратьев и достигли не улучшения социального положения армянской нации, а напротив того - поставили ее всю в самое отчаянное и, пожалуй, безвыходное положение?". Они благополучно ускользнули, как всегда ускользали в таких случаях. В ходе завязавшихся переговоров руководству Оттоманского банка с участием дипломатических представителей, в т.ч. драгомана" русского посольства в Константинополе Максимова, удалось достичь договоренности о сдаче банды с условием сохранения им жизни и выдворения за пределы Турции. В конце концов они отбыли на английскую яхту некоего сэра Эдгара, а затем были переправлены на французский корабль Жиронда" и благополучным образом отбыли в Марсель. Эти дашнакские главари, вероятно, ни на секунду не задумались о том, что "их ходульное геройство прежде всего стоило жизни сотням их несчастных собратьев".
Но разве этим были заняты мысли "героев"? Ведь они «добросовестно выполнили свою задачу: пролили целое море крови, заставили мир говорить об армянском вопросе, дали материал газетам кричать о том, как турки резали армян ... и таким образом и свою собственную жизнь спасли эти герои» иронически заключает очевидец.
Вообще "героизм" армян-националистов особого толка. В нем всегда есть нечто трусливо-истерическое, крикливо-показное. Эта особенность (сохранившаяся, кстати, и до наших дней) была подмечена уже во время первых армянских выступлений Б Турции в 90-х годах прошлого века.
Здесь следует подробнее остановиться на так называемых "турецких зверствах", о которых трубила тогда на весь мир, да и впоследствии никогда не забывала, мировая печать. Обратимся к показаниям очевидцев. Маевский, являвшийся свидетелем многих событий 90-х годов в "горячих" точках, где происходили столкновения между армянами и мусульманами, пишет по этому поводу: "Видел тысячи армян, находившихся в самом бедственном положении, но столь известных "турецких зверств" не встречал нигде. Я неоднократно задавал себе вопрос: являюсь ли я в данном случае избранником судьбы, щадящей меня от тяжелых впечатлений, или же "тузверств" не встречал нигде. Я неоднократно задавал себе вопрос: являюсь ли я в данном случае избранником судьбы, щадящей меня от тяжелых впечатлений, или же "турецкие зверства" вообще имеют скорее мифический, легендарный характер.
А в настоящее время я держусь того убеждения, что к зверствам способны не турки, а скорее именно христиане Востока, которые изощряются над измышлением этих зверств и валят их затем на голову турок".
В другом месте тот же Маевскяй указывает: "О том, какие зверства творились христианскими. Почти одновременно с захватом Константинопольского банка, в августе 1896 г., желая придать новую остроту армянскому вопросу в глазах Европы, дашнаки выпускают и распространяют прокламацию, в которой в резких выражениях обличают европейские державы, будто бы действующие заодно с турецким правительством. В этой прокламации содержались явно невыполнимые для турецкого правительства требования, провозглашалась своего рода программа из двенадцати пунктов. В заключение же говорилось: "Державы - сообщницы порты! И на острове Крит, и в Армении они с таким же презрением относятся к тщетной борьбе христиан, как и наши палачи-турки! Но терпение подавленной нации имеет свои пределы. Еще раз злоба армянской нации скинет наложенные на нее цепи: и деяния, которые за сим последуют, лягут на ответственность не только султана, но и представителей иностранных держав!...Мы умрем! Мы это знаем! Но дух революции, пропитавший армянскую нацию до мозга ее костей, не перестанет угрожать трону султана до тех пор, пока в живых останется хоть один армянин. Центральный Константинопольский комитет федерации армянских революционеров "Дашнакцутюн".
Следует отметить, что армянская пропаганда стремилась привлечь на свою сторону, не только Россию, но и европейские страны и прежде всего Францию. Началось печатание различных статей об Армении: устраивались банкеты, произносились речи. Но надо сознаться, что Франция не поняла ничего и совершенно не заинтересовалась народом, имя которого вызывало лишь воспоминание о горе Арарат, Ное и крестовых походах". Здесь французский посол не совсем откровенен. Во Франции армяне тоже сумели завоевать определенные позиции, о чем свидетельствует хотя бы издание в Париже газеты "Рго Аrmeniа" ("За Армению"), сыгравшей немалую роль в обработке общественного мнения в пользу "многострадального" армянского народа.
Трезвый взгляд французов на армянский вопрос базировался на том, что на территории Турции, где живут армяне, нет сколько-нибудь значительных областей, где армяне составляли бы большинство, т.е. нет основного условия для образования автономии. В одном из обнародованных в 1897 г. документов французского министерства иностранных дел в Турции прямо говорится: "Глубокое изучение распределения различных племен дозволяет, однако, констатировать, что ни в одном вилайете Турецкой империи армяне не представляют большинства населения". В письме уже упомянутого выше Камбона, французского после при турецком дворе, адресованном министру иностранных дел Франции Ганато, прямо и недвусмысленно говорится, что "о независимой Армении нечего и думать и что если бы, вследствие каких-либо невероятных условий, Европа предложила создать Армению - было бы даже почти невозможно указать пределы этого нового государства".
Необычайно много усилий приложила к тому, чтобы создать ажиотаж вокруг т. н. "армянского вопроса" Англия. Как государство заинтересованное, «имеющее громадные колонии на Востоке, в целях удержания своего господства там, она должна была прочно обосноваться в Малой Азии. Она должна была помешать России продвигаться к Дарданеллам, Поэтому она должна была ухватиться за «армянский вопрос». Как видим, французскому консулу нельзя отказать в проницательности - он обнажает здесь тайные пружины, которые привели в действие, раскрутили весь механизм конфликтов, возникших между армянами и турецкими властями в 90-х годах прошлого века. Суть их заключалась в иностранном вмешательстве, помноженном на непомерные амбиции и национальную нетерпимость самих армян.
Далее Камбон указывает, что в Лондоне армянские притязания нашли конкретную поддержку у британских правящих кругов: "Кабинет Гладстона собрал недовольных, сгруппировал их, дисциплинировал и обещал свою поддержку. С этого времени кабинет пропаганды утвердился в Лондоне и получал здесь соответствующие директивы. В массы армянского населения необходимо было внедрить две весьма простые идеи: идею национальности и идею свободы".
Говоря о роли европейских держав в т.н. "армянском вопросе", нельзя умолчать и о роли Германии, которая в то время уже все чаще обращала взоры на Восток, лелея надежду вытеснить оттуда дряхлеющего британского льва, овладеть трансконтинентальной дорогой в Багдад. Естественно, армяне воспользовались этим обстоятельством. В конце XIX - начале XX в. возникло множество армянских кружков в Берлине, Мюнхене и других немецких городах. Они поддерживали тесные связи с аналогичными кружками в Закавказье, в первую очередь в Тифлисе, который был тогда административным центром региона. "Германские офицеры генерального штаба под видом археологов, туристов, любителей охоты все чаще наведываются в Закавказье, и в одиночку и группами, всячески подогревая армянских националистов в их стремлении к автономии, освобождению из-под власти Турции". По свидетельству очевидца, "служащие на Кавказе немцы особенно покровительствуют армянам".
Как мы увидим дальше, тайная и явная борьба великих держав за контроль над Ближним Востоком и Закавказьем явилась на протяжении целого века дестабилизирующей силой. В этой большой игре вопрос об "армянской независимости" являлся мелкой разменной монетой, которую партнеры поочередно бросали на кон.

Гурам Мархулия

Прочитано :