АНАЛИТИКА

Известный российский блогер Илья Варламов опубликовал у себя на сайте материал посвященный последнему скандалу в сепаратисткой Абхазии – пыткам и избиениям российских туристов сепаратистскими «милиционерами» в городе Гагре – «Прекрасная гостеприимная Абхазия: море, горы, пытки» (https://varlamov.ru/4272477.html ). Приводим этот материал с некоторыми сокращениями:

«Как вы знаете, к югу от Краснодарского края есть такое квазигосударство Абхазия. Грузия считает её своим регионом, но фактически Абхазия давно от неё откололась. Эту страну почти никто в мире не признал, за исключением России (чтобы дополнительно подгадить Тбилиси после войны 2008 года), Сирии, Венесуэлы, Никарагуа, а также влиятельной и мощной державы Науру.

Пока в Грузии шли демократические реформы, Абхазия всё сильнее впадала в зависимость от России. В результате сегодня почти у всех жителей Абхазии российские паспорта (ещё в 2008-м таких было 85%), а Москва открыто спонсирует этот регион из бюджета. Да, всё верно, мы с вами за свои деньги содержим чужую страну. Даже две.

Только за 2021 год Кремль намерен потратить на поддержку Абхазии и Южной Осетии 11,35 миллиарда рублей. С учётом повышения зарплат местным бюджетникам эта сумма может вырасти до 13,76 млрд руб. в этом году и до 14,1 млрд руб. в 2022-2023 годах.

Бюджет – как у небольшого российского города, но там и население такое же. В общей сложности – около 300 тысяч человек на две республики. Это население, например, Орла или Вологды. Доходная часть бюджета Орла на 2021 год составляет 8,2 млрд рублей, а Вологды – 9,5 млрд. рублей. То есть население Абхазии и Южной Осетии, которое не платит никаких налогов в казну РФ, совершенно безвозмездно получает от Москвы больше, чем может себе позволить средний российский город.

Кроме того, в Абхазию охотно едут российские туристы и оставляют там свои денежки, особенно во времена пандемии. Республика очень кстати открыла границы ещё 1 августа прошлого года. С тех пор там побывало 600 тысяч туристов из России, а в новом курортном сезоне Абхазия рассчитывает принять ещё полтора миллиона.

Люди едут туда за солнцем, морем и горами, посмотреть на прекрасные пейзажи и руины советского наследия, поесть вкусной еды. Но они определённо рискуют. Вместо пресловутого кавказского гостеприимства их ждут оборзевшие менты, оскорбления, избиения и пытки.

"Медиазона" (https://zona.media/article/2021/05/24/abkhasia )недавно рассказала историю петербуржца Артёма Русских, которого пытали абхазские менты: грозили изнасиловать дубинкой, подвешивали на дереве и топили в горной реке:

"<...> Русских вернулся к дороге и стал спускаться с горы. Через пять минут рядом с ним остановился автомобиль. Оттуда вышли двое мужчин в штатском. Они показали корочки уголовного розыска милиции Абхазии, попросили у Артема паспорт и потребовали объяснить, что он тут делает. Россиянина посадили в машину, она тронулась в гору…

Сперва милиционеры задавали невинные вопросы — кто он, что здесь делает, как приехал. На второй смотровой площадке ждала еще одна машина. Артема пересадили в нее — и разговор стал совсем другим. Милиционеры потребовали пароль от телефона.

— Сначала я возмущался: спрашивал, на каком основании меня везут, куда везут. Но они стали говорить уже резко, поясняли лишь, что повезут в отделение, где пробьют мой паспорт. Говорили, что у них спецоперация, но какая — не отвечали. Потом я достал телефон, чтобы посмотреть что-то для себя, и кто-то из них просто вырвал его из рук. В дальнейшем я уже сам его разблокировал, потому что сильно офигел с ситуации. Они зашли в телеграм, стали смотреть там фотки, вбивали какие-то слова, типа «трава», «курить», «наркотики». Я пробовал, курил в Петербурге, поэтому по нужным словам что-то находилось. Потом они стали в приложениях с картами смотреть набранные поиски, искать координаты, но ничего такого там не обнаружили, — вспоминает Русских.

Его привезли в УВД по Гагрскому району. У стойки дежурного милиционеры проверили все вещи Артема — в отсутствие понятых и не заполняя протоколов. Затем туриста посадили в клетку для административно-задержанных, где он провел несколько часов. <...>

По возвращении с обыска Артема завели в другой кабинет. Там с ним говорили трое или четверо оперативников, которые, наконец, объяснили, о какой «спецоперации» шла речь.

— Сознавайся, что работаешь закладчиком, рассказывай, где лежат закладки! Типа мы с тобой пока спокойно разговариваем, ты нам все расскажешь, мы тебя отпустим. Я стал говорить, что не знаю. Тогда они поставили меня к стенке, руками к двери, и стали сзади бить по почкам. Со мной такого никогда не случалось, я стал что-то про адвоката кричать. Ударов было множество, в какой-то момент я сказал: «Давай я все расскажу спокойно», — вспоминает Русских.

Петербуржец сел за стол с одним из милиционеров… Артем называет его самым агрессивным из своих собеседников, «Диким» — и стал подробно, почти поминутно рассказывать о своей поездке в Абхазию… Когда Русских закончил свой рассказ, «Дикий», по его словам, сказал: «Врешь — значит, поедем тебя убивать».

На Артема надели наручники и снова посадили в машину. Он запомнил, что фонари за окном были редкими, а дорога шла наверх. Когда машина остановилась, Русских вывели — он вспоминает небольшой пустырь, где поместились бы еще пять-шесть автомобилей, и частные дома вдалеке.
Милиционеры приказали молодому человеку опуститься на колени. Тот сопротивляться не стал, вспомнив, как по пути то и дело получал тычки в бока и грудь. Кто-то достал пистолет и стал размахивать им перед лицом Русских. Вопросы были такими: «Работаешь кладменом? На кого? Где закладки? Где ты их прячешь?». Несколько раз звучало слово «метадон» — в сводках МВД Абхазии этот наркотик фигурирует особенно часто. На каждый ответ приходился удар.

— Я стою на коленях — меня сбивают на землю ногами, заколачивают в нее буквально сильными ударами. За волосы поднимают обратно, ставят, снова бьют и так по кругу. Постоянно приговаривают: «Тут в Абхазии столько людей без вести пропадают, что никто меня не найдет, даже если меня убьют», — вспоминает Артем.

В какой-то момент «Дикий» отошел к недостроенном дому и подобрал в кустах зеленый провод или шланг — цвет запомнился Артему, потому что милиционер подсветил находку фонариком. Он завязал петлю, подвел петербуржца к дереву, перекинул провод через ветку примерно в полуметре над головой задержанного и пропихнул внутрь петли его голову.

— Он стал как бы подвешивать меня за голову, то есть провод упирается в скулы, я не могу дышать, горло перекрывается, но продолжается это недолго, сознание я не теряю. В это время он продолжает задавать вопросы, я пытаюсь схватить шланг руками, но другие чуваки бьют мне по рукам, по ребрам. Все бесконечно повторяется, и толку как бы никакого, потому что отвечаю я одно и то же — что я не кладмен, я турист, на кладбище гулял, — говорит Артем.

После пытки на пустыре его вновь посадили в машину. Остановилась она у берега мелкой горной речки — позже, изучив карту, Русских предположил, что это Жоэквара. Там милиционеры расстегнули наручники, сняли с него куртку, снова застегнули наручники и потащили задержанного в воду. Река была хоть и мелкой — не глубже, чем по колено — но быстрой: в горах таял снег, и поток был сильным. Артема несколько раз окунули головой в воду. Он пытался упираться руками, но милиционеры били по ним ногами — и все повторялось….

Еще до этого мне угрожали пистолетом, засовывали пистолет в горло — из-за этого на зубе появился скол. В какой-то момент появились плоскогубцы — с угрозами, что мне вырвут зубы. Потом они принесли дубинку, ее в горло мне засовывали…. В какой-то момент я не выдержал и сказал, что все покажу, только не убивайте, — говорит петербуржец.

После этих слов милиционеры накинули на него плед, куртку и повезли к смотровой площадке на горе — Артем соврал, что якобы спрятал там мефедрон.
На смотровой площадке он повел милиционеров к опушке леса и указал пальцем на первый попавшийся куст. Порывшись у корней, те ничего не нашли. Артем вспоминает, что после этого его бросили на землю и обрушили на него шквал ударов — били ногами по туловищу и ладонью по лицу.

— У меня уже настолько все болело, что чувствовалось от любого касания. Я умолял их прекратить, я уже не мог переносить это все… Вспомнил, что они мне еще до этого угрожали, что, если не признаюсь, то наркотики у меня все равно найдутся, и меня закроют здесь на 10-20 лет, и я стал кричать: «Подкиньте мне наркотики, пожалуйста! Подкиньте, только прекратите, умоляю!». Через некоторое время они затихли, стали обсуждать что-то между собой на абхазском. В конце концов меня послали в машину и снова повезли в отделение в один из кабинетов. Туда еще раз зашел этот самый «Дикий» чувак. Он опять бил по голове ладонью, угрожал, засовывал в руку пистолет, заставлял поднести его к подбородку, но это уже было не так страшно, видно было, что он и сам задолбался. В это время в кабинете было еще несколько людей, трое или двое спали на диване. Он задавал вопросы, в какие-то моменты я просто вырубался уже, несколько раз даже засыпал, — вспоминает Артем.

Около шести утра с Русских сняли наручники. Его отвели на парковку УВД и посадили в машину. Неподалеку ждали Дарья с Полиной. Увидев, что муж избит, Дарья хотела в сердцах крикнуть что-то, но один из милиционеров, вспоминает петербурженка, как будто опережая ее возмущение, сказал: «Это было легкое давление. Оно было необходимо». <...>

По пути старший из милиционеров дал понять Русских, что не верит в его невиновность. В конце концов туристов высадили на границе, отдали им вещи и пешком отправили на КПП, напоследок посоветовав больше никогда не возвращаться в Абхазию. Рассказывать пограничникам о пережитом испуганные молодые люди не решились. <...>

На первой же маршрутке они добрались до Адлера и заселились в гостиницу... Поэтому пострадавшие решили отправиться в соседний Сочи.

В городской больнице №4 Артема осматривал целый консилиум, ему несколько раз сделали КТ и рентген. Врачи зафиксировали у него перелом трех ребер с правой стороны, травму правой почки, множественные ушибы, ссадины и гематомы на лице и волосистой части головы, тела, верхних конечностей, поясничной области, брюшной стенки и грудной клетки.

Накажут ли виновных в пытках гражданина РФ Артёма Русских за границей? Я уверен, что нет. МВД Абхазии уже заявило, что Артёма просто допросили, а побои ему нанесли "неустановленные лица".

Для России это формально независимое государство. Сейчас говорящие головы начнут вещать, что разбираться в этом деле должны органы Абхазии. А вдруг Артём наркоман и закладчик?! Вон, на Софию Сапегу в Минске уже чуть ли не терроризм вешают.

Может, Абхазия решила начать процесс интеграции в Россию с того, что переняла традицию пыток в отделах полиции?
23 апреля, через две недели после избиения Артёма местными силовиками, президент Абхазии Аслан Бжания (кстати, тоже бывший ГБшник) пообещал обеспечить безопасность российских туристов:

"Серьезно к туристическому сезону готовятся наши правоохранительные органы, чтобы обеспечить максимально комфортные условия. И это не просто слова. Такая задача перед руководством МВД поставлена, руководство Абхазии будет контролировать. А с теми, кто не внемлет требованиям, мы найдем, как поступить".

Ага, условия пыток максимально комфортные, и это не просто слова.
Что тут можно посоветовать российским туристам? Никогда больше не ездить в Абхазию. Если с вами там что-то случится, вас никто не защитит. Рядом есть прекрасная Грузия, а в Армению даже загранпаспорт не нужен! Хватит нести деньги садистам в погонах, мы и так их кормим… Конец статьи.

Хочется дополнить материал Ильи Варламов одним очень существенным тезисом, без которого картина деградации и беспредела в сепаратистской Абхазии будет неполной. Как известно наркомания – бич абхазской молодежи. Большая часть молодых абхазов «сидит» на наркотиках. Преступный бизнес почти полностью контролируется криминальными элементами из местной армянской общины, связанными в том числе с «криминальным некоронованным королем» соседнего Сочи Рубеном Татуляном.

Наркомания становится бичом сепаратистском Абхазии и фактором вымирания абхазского этноса. Обычный возраст жизни молодых абхазов-наркоманов – в пределах 20-25 лет. Подсел на наркотики – занялся воровством – умер от «передоза» – такова печальная судьба многих молодых абхазов. У некоторых остаются вдовы и сироты на попечении убитых горем бабушек и дедушек. Безработица и «безнадежность» жизни в сепаратистском псевдогосударстве только способствуют наркомании. Деньги на наркотики обычно наркоманы добывают воровством, грабежом, вымогательством – отсюда запредельная криминализация жизни на сепаратистской территории.

Но кому от наркотиков горе, а кому – сверхдоходы. Учитывая то, что вся экономика сепаратистской территории находится в руках «древнейшего культурного народа», нетрудно догадаться кто контролирует и ее нелегальную, «грязную» часть – торговлю наркотиками. Неармянам контролировать этот смертельный, но сверхдоходный криминальный бизнес не дают – разве, что позволяют быть «низшим звеном» у армянских криминальных воротил.

Для того, чтобы «чужие» не лезли в наркобизнес, на службе у армянских «хозяев» Абхазии до предела коррумпированная сепаратистская милиция . Она описанными выше Варламовым методами якобы «борется с наркоторговлей». А точнее с теми, кто посмел залезть в сферу, которая находится под контролем армянской наркомафии. Попутно занимаясь поборами и вымогательством путем пыток и избиений у совершенно невиновных людей.

Kavkazplus