СУЩНОСТЬ ПРИРОДЫ ТАЛИБАНИЗАЦИИ В КОНТЕКСТЕ ЕГО ПРОЯВЛЕНИЯ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ

14.11.15 18:49


Религия является существенным и постоянно действующим фактором общественной жизни и проявляется посредством выполнения определенных социальных функций, через деятельность религиозных институтов, организаций, верующих масс. Для нее характерна как этносегрегирующая функция, так и интегративная и регулятивная функции, позволяющие устанавливать связи между единоверцами, поддерживать конфессиональную и этническую общность, регулировать поведение людей. На протяжении веков эти функции использовались для обеспечения целостности общества, ослабления существующих противоречий, улаживания межэтнических и других конфликтов.

Как показывает исторический опыт, объединению людей различных национальностей, сближению народов, взаимовлиянию и взаимообогащению их культур, сглаживанию межнациональных противоречий способствовали мировые религии, в том числе и ислам. Усиление религиозного фактора исторически совпадает с переломными этапами общественного развития, с периодами ломки старого уклада жизни и рождения нового, сопровождающимися социальными потрясениями, духовными кризисами, как общественного масштаба, так и на личностном уровне, вызванными утратой привычных ценностных ориентиров. Именно такой период в своем развитии переживает сейчас северокавказское общество. Эта ситуация порождает общественный спрос на религию, усиливает социальные ожидания, обращенные к религиозным организациям. В настоящее время масштабы влияния, роль и значение религии в обществе заметно расширились, возвысился ее общественный престиж, в результате чего она стала существенным фактором общественного развития на Северном Кавказе.


В процессе реформирования социально-экономической и политической системы и нормализации государственно-конфессиональных отношений на Северном Кавказе мусульманские организации получили право отправлять культ и вести пропаганду вероучения. Это, в свою очередь, создало для них возможность активно влиять на различные стороны общественно-политической, социально-экономической, культурной, духовно-нравственной жизни общества, реализуя тем самым социальные функции религии и ее институтов. В этой связи, за последние годы на Северном Кавказе сложились религиозные структуры, активно занимающиеся распространением ислама среди населения. В первую очередь это относится к одному из традиционных институтов гражданского общества в республиках – Духовному управлению мусульман (ДУМ).
Главным действующим фактором в исламском движении на Северном Кавказе выступает традиционный ислам, приверженцами которого являются «традиционно-верующие» мусульмане, то есть те, кто отправляет традиционные для той или иной республики религиозные обряды на бытовом уровне. К этой категории относится также административно-управленческий аппарат религиозных организаций – Духовные управления мусульман (ДУМ). При этом для различных республик региона традиционный ислам не является чем-то единым. Для Чечни, Ингушетии и Дагестана (кроме кумыков и ногайцев) – это суннитский ислам шафиитского мазхаба в форме суфийских орденов (тарикатов) накшбандийя и кадирийя. В свою очередь, эти тарикаты состоят из дочерних образований – мюридских или вирдовых братств: в Дагестане зарегистрировано 15 таких братств, в Чечне и Ингушетии – более 30, при том, что взаимоотношения между некоторыми из них натянутые и даже враждебные. Причины кроются как в идейных разногласиях, так и в их искусственном порой противопоставлении властям. В центральной и западной частях Северного Кавказа более распространен ханифитский мазхаб суннизма, считающийся в мусульманском мире самым лояльным и гибким по отношению к этническому фактору и обычному праву (адату) [1]. Впрочем, как признают практически все религиоведы и исламоведы, исламизация в этих регионах значительно ниже, чем в Дагестане, Чечне и Ингушетии [2].
В последние годы значительно активизировалась работа Духовного управления мусульман Дагестана (ДУМД) по расширению своих рядов, пропаганде трудов и утверждению в исламской общине республики исключительного статуса своего идеологического лидера, ныне покойного, шейха Саида Ацаева из селения Чиркей Буйнакского района. Имея собственные религиозные печатные издания и доступ на телевидение и радио, ДУМД принимает активное участие в формировании соответствующего общественного мнения и оказывает влияние на различные общественно-политические и гражданские процессы в дагестанском обществе. ДУМД контролирует несколько массовых изданий: официальный печатный орган – газету «Ассалам», которая выходит на восьми языках народов Дагестана, еженедельник «Исламский вестник», газету «Нур-ул ислам», журнал «Ислам». Электронные версии газет «Ассалам» (www.assalam.ru) и «Нур-ул ислам» (www. nurul-islam.ru www.nurul-islam.iwt.ru) размещены в сети Интернет. ДУМД также имеет свой собственный сайт в Интернете (www.mufti.ru, www. islamdag.ru). ДУМД два раза в неделю выпускает передачу «Мир вашему дому» на русском языке в эфир ГТРК «Дагестан», и вещает на канале ТНТМахачкала. Исламская пропаганда ведется работниками ДУМД и по республиканскому радио, в муниципальных СМИ, местных студиях телевидения, в том числе на языках народов Дагестана. Издательский отдел ДУМД печатает исламскую литературу на русском и национальных языках.
ДУМД ведет планомерную систематическую работу по расширению своего влияния на местах, для чего почти во всех районах проводятся меджлисы (собрания) алимов (религиозных ученных) Дагестана. Важнейшим направлением работы ДУМД является создание на всей территории Дагестана иерархической системы исламских организаций, подчиненных ДУМД, монополизировавшему организацию и проведение хаджа и умра (малого паломничества). Так, по данным Комитета по делам религии, в 2006 году из 18 500 россиян, совершивших хадж, 15 500 были дагестанцами. ДУМД наладило систему проведения встреч со студентами всех государственных вузов и средних учебных заведений. С целью трудоустройства сотен выпускников своих мусульманских вузов ДУМД настойчиво добивается разрешения преподавать выпускникам исламских вузов в государственных учебных заведениях, игнорируя требования законодательства об образовании. В связи с этим следует отметить еще одно направление активной деятельности ДУМД – распространение и укрепление своего влияния на дагестанскую молодежь через государственные учебные заведения республики. На территории некоторых вузов (ДГПУ, ДИНХ) и Республиканской центральной клинической больницы (РЦКБ) были построены мечети [3].
Проникновение в светское образование религии противоречит закону о светском государственном образовании. И это проникновение осуществляется при наличии более чем достаточного количества учреждений профессионального религиозного образования. Дело складывается таким образом, что количество различных религиозных образовательных учреждений мусульманских лидеров не удовлетворяет. От почти достигнутого равновесия сил они имеют цель и реальную возможность перейти к приоритетному положению на рынке разнообразных образовательных услуг [4]. С открытием множества религиозных школ существенно сокращается число детей в общеобразовательных школах [5]. По информации Координационного центра мусульман Северного Кавказа, всего в ЮФО действует 26 высших исламских учебных заведений, из них на Северном Кавказе – 23, и все они зарегистрированы как религиозные организации. 19 из них находятся в Дагестане, по одному в Чечне, Ингушетии, Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии. Ни одно из них не аттестовано и не аккредитовано. Еще слабее развита система начального и среднего исламского образования.
ДУМД на сегодняшний день остается самым влиятельным религиозным фактором в республике и продолжает в последнее время усиливаться. Проникая во все сферы жизнедеятельности дагестанского общества, ДУМД берет на себя функции по регулированию общественной жизни в Дагестане посредством религии, стараясь негласно показать, что светская власть слабо решает проблемы, которые накопились за последние годы в дагестанском обществе. Религиозные деятели чаще затрагивают вопросы, которые не входят в сферу их религиозно-духовной деятельности, публично их обсуждают, пытаются тем самым привлечь общественное внимание к сложившимся в республике проблемам и влиять на общественное мнение через призму религии. Не может не вызывать опасения деятельность ДУМД по отношению к молодежи: стремление проникнуть в светские учебные заведения, добиваться, чтобы выпускники религиозных учебных заведений преподавали религиозного характера дисциплины в школах и вузах республики. Конечно, тут не вызывает сомнений, что данные выпускники будут исламизировать сознание подрастающей молодежи. Профессионализм и компетенция данных «учителей», как в религиозной, так и светской сферах при этом находятся не на должном уровне. Необходимо принять во внимание и тот факт, что некоторые из данных «учителей» обучались за границей.
Исламизации молодежи способствует низкий уровень образованности и развития подрастающего поколения. Беспокойство, тревогу и опасение вызывает та ситуация, в которой находятся культурный уровень республики, институт семьи, социально-экономическое положение населения, образование и образованность граждан, то, как проводит свой досуг молодежь, ее увлечения и пристрастия, проникновение в ее ряды не лучших образцов массовой культуры с соответствующей системой моральных норм и ценностей и т.д. Если так дело будет продолжаться и впредь, то Северный Кавказ в скором времени может превратиться в один из самых неграмотных, отсталых регионов нашей страны. И именно такая серая, необразованная масса людей в большей степени подвержена различным видам влияния, в том числе и исламизации, причем в большинстве случаев в фанатичном виде. Подобная масса людей легче всего управляема, и, как следствие, ею можно легко манипулировать. Опасность исламизации молодежи заключается в повышенном уровне её восприимчивости и подверженности внешнему влиянию. У молодежи только начинает формироваться самостоятельное взрослое мировоззрение, мнение о жизни и отношение к ней. Однобокое религиозное воспитание и низкокачественное образование может привести к тому, что мы получим исламизированное поколение, которое, придя на смену старшему, будет строить общественную жизнь в Дагестане по религиозному принципу – для него светская власть будет пережитком прошлого. Если, вдобавок ко всему, это поколение попадет под влияние внешних сил, экстремистов, то нетрудно спрогнозировать, на что и на кого оно и, соответственно, регион будет ориентирована в будущем.
При бурном росте исламского самосознания северокавказских народов сохраняется религиозная безграмотность населения и работников ДУМ. Традиционные духовные управления мусульман не владеют ситуацией в должной мере. Политизируя ислам в регионе, ДУМ и религиозная часть населения могут попасть под влияние различного рода экстремистских организаций, стать от них зависимыми и не суметь противостоять им идеологически и экономически. Экстремистские религиозные течения имеют серьезную финансовую и идеологическую подпитку из ряда арабских и других исламских государств, тогда как у традиционного ислама положение иное – четкая государственная политика в этой сфере до сих пор не сформирована. Именно неумение противостоять идеологически и выходу ситуации из-под контроля духовенства и власти составляет самую серьезную угрозу и опасность для региона.
В конце 90-х гг. XX в. на территории России активизировались международные исламские организации, цель которых было установить религиозное влияние на мусульманское население России, в частности Северного Кавказа. Среди данных организаций были Международная исламская организация «Спасение» (МИОС), «Беневоленс Интернешнл Фаундейшн»» (БИФ),
«Джамаат Ихья Ат-Турас Аль-Ислами», «Лашкар Тайба», «Аль-Хайрия», «Аль-Харамейн», «Катар», «Икраа», «Ибрагим бен Ибрагим» и др., финансируемых и направляемых Саудовской Аравией, Пакистаном, Кувейтом и др. Эти организации сыграли огромную роль в финансировании экстремистских организаций Северного Кавказа, выступающих под знаменем ислама. Для них были характерны практически открытая пропаганда панисламистских идей объединения всех мусульман региона для вытеснения России с Северного Кавказа, создания в северокавказском регионе исламского государства [6]. Главным объектом воздействия данных организаций стала северокавказская молодежь, в том числе дети школьного возраста. В этой связи озабоченность вызывает то, что, согласно экспертным данным, с 1990-х гг. несколько тысяч молодых людей из северокавказского региона получили исламское образование за рубежом. Определенная часть из них была «обработана» в радикальном ключе. Их последующая после возвращения на родину деятельность, как правило, входит в противоречие с традиционными на Северном Кавказе течениями ислама.
Тут следует отметить, что наибольшее развитие исламский экстремизм в форме «северокавказского ваххабизма» достиг в восточной части Северного Кавказа [7]. Это связанно с тем, что исторически в этой части региона были всплески военных действий и религиозной борьбы (Кавказская и гражданская войны); во-вторых, в постсоветский период именно Дагестан и Чечня оказались зоной наиболее глубокого социальноэкономического, политического и межэтнического кризиса, одним из следствий и одновременно мощным катализатором которого стали военные события 1994 – 1996 гг. в Чечне. Именно в Чечне и Дагестане сконцентрировались внешние силы, стремящиеся использовать исламский фактор для обеспечения своих геополитических интересов на Северном Кавказе. Однако в отличие от Чечни, где проникновению иностранного влияния способствовала ситуация, сложившаяся в результате войны, в Дагестане это влияние стало следствием огромного спроса на религиозное просвещение – спроса, который невозможно было удовлетворить силами местного духовенства[8].
Исследователь радикального ислама на Северном Кавказе Д. Макаров подразделяет ваххабитское движение в регионе на три направления: политическая радикализация «истинного» ваххабизма, что до 1997 находило свое подтверждение в Дагестане; «ваххабизация» маргинальных и полукриминальных элементов – процесс, характерный для Чечни, особенно после завершения военных действий в 1994-1996 гг.; «ваххабизация» радикальных националистов[9].
Радикальные исламисты ставят перед собой цель насильственной исламизации северокавказского общества. Как показали события лета – осени 1999 г., такой путь развития Северного Кавказа абсолютным большинством населения был отвергнут. В последние годы религиозно-политические экстремисты перешли от легальных форм деятельности к террористической, направленной против представителей государственной власти, правоохранительных органов, мусульманского духовенства, широких слоев населения.
Политические технологии, связанные с искусственным созданием национальных, религиозных или иных движений, тайных обществ и даже целых государств считаются самыми опасными. Нередки случаи, когда такого рода образования выходили из-под контроля своих создателей, начинали развиваться и действовать самостоятельно, часто против тех идей и начинаний, во имя которых они изначально создавались.
В последние годы фактор искусственно созданных политических образований в мировой политике ощущается все болезненнее. Для республик Центральной Азии самой актуальной проблемой является угроза со стороны исламского движения «Талибан» в Афганистане. Между тем, по оценкам практически всех экспертов, движение этих фанатиков, как и других таких организаций от Кандагара до Алжира, является плодом вышеупомянутых политических технологий.
«Талибан» появился еще во времена советско-афганской войны. Он был создан ЦРУ руками пакистанской политической разведки «Эхтесаб» как движение антимоджахедовской направленности. Несмотря на постоянную помощь внешних сил, борьба моджахедов была типично национально-освободительной. А задачи национальных движений всегда ограничены. В данном случае они сводились лишь к изгнанию оккупантов. Для решения более широких геополитических задач регионального масштаба требовались силы наднационального характера, которые действовали бы без привязки к интересам конкретной страны или народа. А если таковых нет, то их следует создавать. В регионе такой движущей силой стал радикальный религиозный фундаментализм в лице исламского движения «Талибан». Он был удобен еще и потому, что в идеологии талибов заложены механизмы, тормозящие любые их попытки к развитию и просвещению, которые ведут к умышленной деградации личности. Ведь темные, безграмотные массы людей просто идеальны для политического и религиозного манипулирования [10].
Очевидно, что народы Дагестана и остальных республик Северного Кавказа, если вытеснить из их сознания национальные элементы, являются подходящим объектом для исламизации и, в дальнейшем, «талибанизации», учитывая, в первую очередь, с какой скоростью и интенсивностью идет пропаганда и политизация ислама на Северном Кавказе, в каком положении находиться культурный уровень, социально-экономическое положение, характеризующееся спадом промышленного производства, сельского хозяйства, высоким уровнем безработицы, снижением жизненного уровня населения, нерешенность проблем репрессированных, депортированных и разделенных народов, интенсивные процессы внутренней, внешней и этнической миграции, наличие внутриконфессиональных противоречий и так далее. В этом качестве исламизация и «талибанизация» вполне способны в нужное время создать дестабилизирующую ситуацию на всем Кавказе и в России в целом. Учитывая потенциальную политическую и экономическую нестабильность на юге России, положение дел складывается таким образом, что из Северного Кавказа может получиться по своему образу и подобию второй талибский Афганистан.
На Северном Кавказе сегодня ситуация усугубляется настолько, что можно говорить об откровенном навязывании мусульманского образа жизни не только на бытовом уровне, но и через широко распространенную сеть религиозно-образовательных учреждений, периодических изданий, телеи радиопередач, обширную религиозную литературу как официального, так и неофициального, самостоятельного характера. В условиях, когда насаждение религиозных идей достигает высшей степени интенсивности, очевидно, что в дагестанском обществе происходит заметное отчуждение от светских традиций и эта ситуация имеет тенденцию к нарастанию [11].
Одним из существенных факторов, влияющих на современное состояние и будущее развитие северокавказского общества, является процесс политизации ислама в регионе. От интенсивности и стремительности развития данного процесса, его векторов направленности зависит, по какому пути пойдут республики Северного Кавказа – светскому, закрепленному в уставах краев, Конституциях РФ и республик Северного Кавказа, или религиозному.
Ислам сам по себе, как одна из мировых религий, никогда не представлял и не представляет никакой опасности. Опасность представляют в настоящее время, и представляли в прошлом, «политики, которым нередко удавалось и удается использовать ислам для достижения собственных, эгоистических целей, в личных, собственных, групповых или клановых интересах»[12]. Поэтому на сегодняшний день во избежание трагических последствий необходимо, чтобы религия и религиозные объединения не контролировались некомпетентными людьми, или, тем более, профессионалами, ставящими целью не столько духовное просвещение, сколько агитацию, преследование корыстной выгоды. Просветительско-воспитательную работу должны проводить работники культуры, государственных светских министерств и ведомств, профессиональные ученые-религиоведы, занимающиеся не один год вопросами религии, компетентные в истории традиционного ислама, в мусульманской религии и не только, знающие учения выдающихся религиозных ученых Дагестана и Ближнего Востока, способные активно противостоять всякого рода реакционным течениям. А религиозные деятели должны не противостоять, не соперничать с ними, а дополнять их, сотрудничая в тесном взаимодействии, в том числе и в борьбе с таким негативным явлением, как религиозный экстремизм и терроризм, и заниматься своей духовно-нравственной, просветительской – сферой деятельности. В последние десятилетия наметилась тенденция к формированию ряда исламских политических партий, объединений, общественных организаций, активно проводящих в жизнь собственные политические планы. Однако процесс духовно-нравственного оздоровления общества оказался менее заметен. Совместное сплоченное идеологическое противодействие религиозно-политическому экстремизму не менее эффективно и важно, чем силовое. Ведь только идеологическое противодействие может подорвать корни экстремизма. На мусульманское население, слабо знающее свою религию, влияние экстремистов распространяется быстро. Преодоление религиозной безграмотности могло бы стать гарантией невосприимчивости населения к экстремистской идеологии.

Литература:

1.См.: Добаев И.П. Северный Кавказ: Традиционализм и радикализм в современном исламе // Мировая экономика и международные отношения. 2001. № 6. С. 21.
2.См.: Акаев В.Х., Магомедов С.С. Суфийские братства в Чечне, их взаимоотношения и участие в современной общественно-политической жизни // Научная мысль Кавказа. 1996. №З. С. 61.
3.См.: Ханбабаев К.М. ДУМД в условиях трансформации дагестанского общества // Традиционализм и модернизация на Северном Кавказе: возможность и границы совместимости. Вып. 23. Ростов/н/Д,
2004. С. 163 – 192.
4.См.: Шайдаева Г.М. Религия и проблемы образования в современном Дагестане // Религиозный фактор в жизни современного дагестанского общества. Махачкала, 2002. С. 129.
5.См.: Абдулгамидова Н.А. Сфера культуры и религия: проблемы взаимодействия // Религиозный фактор в жизни современного дагестанского общества. Махачкала, 2002. С. 55.
6.См.: Ханбабаев К.М. ДУМД в условиях трансформации дагестанского общества // Традиционализм и модернизация на Северном Кавказе: возможность и границы совместимости. Вып. 23. Ростов/н/Д, 2004. С. 163 – 192.
7.Термин «северокавказский ваххабизм» введен в научный оборот Акаевым В.Х. См.: Акаев В.Х. «Северокавказский ваххабизм» как вид исламского радикализма // Наука о Кавказе: проблемы и перспективы. Материалы I съезда ученых-кавказоведов. С. 71 – 76.
8.Добаев И.П. Северный Кавказ: Традиционализм и радикализм в современном исламе // Мировая экономика и международные отношения. 2001. № 6. С. 25.
9.Макаров Д. Радикальный исламизм на Северном Кавказе: Дагестан и Чечня // Конфликт – Диалог – Сотрудничество (Этнополитическая ситуация на Северном Кавказе). М., 1999. № 1. С. 42 – 58.
10. «Талибанизация» народов // www.agentura.ru (Дата обращения 30.03.2014.)
11. Шайдаева Г.М. Религия и проблемы образования в современном Дагестане // Религиозный фактор в жизни современного дагестанского общества. Махачкала, 2002. С. 129.
12. Yu.V.Gankovsky The Taliban and Pakistans Policy towards Afghanistan // «Nawhind Times». Goa (India).
19.06.1997; См.: Pakistan and the Taliban // «Dawn». 13.08.1998. (Editorial).

Руслан Мамараев
Научный сотрудник Отдела социологии Института истории археологии и этнографии Дагестанского научного центра РАН (Российская Федерация)

Прочитано :


Напишите комментарии

(В своих комментариях читатели должны избегать выражения религиозной, расовой и национальной дискриминации, не использовать оскорбительных и унижающих выражений, а также призывов, противоречащих законодательству .)

Публиковать
Вы можете ввести 512 символов

Новостная Лента