Ввиду того, что в Азербайджанском государстве Сефевидов основной отраслью экономики являлось сельское хозяйство, главным богатством страны оставалась земля.

Пять форм земельной собственности, существовавшие в мусульманском обществе, продолжали оставаться и в период правления династии Сефевидов: 1. Государственные земли – аразийи-диван; 2. Земли, принадлежавшие правящей династии – хассэ, хассейи-шерифе; 3. Земли, подаренные религиозным учреждениям – вакф; 4. Частновладельческие земли – мюльк, или арбаби; 5. Земли, находившиеся в собственности сельских общин (иджма) – джамаати-дех [1, 78]. Согласно И.П.Петрушевскому, две первые формы собственности составляли значительный земельный фонд, принадлежавший государству и находившийся в распоряжении шаха. Основное различие между этими двумя формами собственности состояло в том, что доходы, получаемые с первой категории земель, шли на содержание войска, центрального и местного аппарата управления, а доходы со второй категории – в основном на содержание шахского двора и семьи правителя [1, 78-79].
По мнению В.Ф.Минорского, в соответствии с законами шариата шах являлся главным собственником всего земельного фонда государства [2, 20], результатом чего было то, что все указы о земельных пожалованиях шли от его имени. Однако государственные и земли хассэ были сосредоточены в ведении двух различных ведомств: если доходы с государственных земель контролировались со стороны саркари-дивана, то сбор налогов с земель правящей династии осуществлялся саркари-хассэ [1, 79].
Французский путешественник Жан Шарден говорит о наличии в Сефевидском государстве четырех форм земельной собственности и перечисляет – государственные (диван), домениальные (хассэ), частные и ведомства религии [3, т.3, 1232].
В правление шаха Аббаса I целый ряд махалов (уездов) страны, и даже вилайетов (областей) были превращены в собственность хассэ, к примеру, почти вся область Тебриза и значительные территории в области Иреван. В 1592 году шаха Аббас I перевел в статус хассэ всю область Гиляна, а в 1596 году – область Мазандаран. Шах Аббас II, в свою очередь, в состав владений хассэ включил весь Ардебильский махал вилайета Азербайджан. И.П.Петрушевский, основываясь на сообщении французского автора Рафаэля дю Мана, считал, что приблизительно в 1660-е годы преобладающая часть земель в Сефевидском государстве находилась в собственности шаха (мюльки-шахи – fonds du roy), земли арбаби, т.е. частновладельческие земли, составляли небольшую часть [1, 79].
Шах Аббас I, шах Аббас II и другие Сефевидские правители, намеренно притесняя отдельных представителей кызылбашской знати, за счет конфискации их земельной собственности расширяли земельный фонд хассэ [4, 127-128].
В этот период государственные земли, называвшиеся аразийе-мамалик, управлялись правителями махалов и вилайетов. В фонд этих земель, имевших особое экономическое значение, входили значительные территории. Иранский ученый Бастани Паризи отмечает, что земли, которые управлялись местными представителями власти и доходы с которых шли на содержание местной канцелярии и чиновничьего аппарата, а также войсковых подразделений, назывались аразийе-мамалик [5, 69].
Определенная часть экономического богатства страны была сосредоточена в руках религиозных вакфных учреждений. Вакфы выделялись для религиозных целей и благотворительных дел, являлись видом собственности, находившимися в распоряжении учреждений исламской религии. Этот вид собственности был свободен от выплаты каких-либо налогов в пользу государства, его купля-продажа, дарение или другие способы отчуждения по шариату были запрещены [1, 78; 6, 159].
Имущество, ставшее вакфом, делилось на две группы – вакфи-хейриййе и вакфи-ахли. Кроме земельных наделов, в вакфы передавались также кахризы, лавки, ярмарки и др. Если доходы с вакфного имущества использовались на содержание мечетей, мектебов, медрэсе и лечебниц, на материальную помощь беднякам, сиротам и необеспеченным учащимся, то такое имущество называлось вакфи-амма. В случае, когда доходы передавались в пользу сейидов, шейхов и ближайших родственников, то такой вакф назывался вакфи-хас [7, 73].
В персоязычных источниках XVI-XVII вв. имеются ценные сведения о дарении сефевидскими правителями отдельным мусульманским святыням вакфного имущества, о его правовом статусе и правилах управления. К примеру, в 1547 году шах Тахмасиб I выдал фирман о передаче деревни Зых близ Баку в качестве вакфа Бибиэйбатской гробнице [8, 63; 9, 201-202].
Из содержания фирмана следует, что переданное в качестве вакфа имущество освобождалось от ряда государственных налогов и пошлин. Наместникам и чиновникам области, где находилось вакфная собственность, категорически запрещалось вступать в пределы вакфа, вмешиваться в его финансовые и хозяйственные вопросы или требовать какие-либо налоговые выплаты.
В правление шаха Аббаса I в земельном фонде государства Сефевидов удельный вес собственности вакфов значительно повысился, что в первую очередь было обусловлено аграрной политикой шаха I [10, т.2, 760-762].
Из сообщений И.Мюнши следует, что доходы от вакфной собственности шаха Аббаса I, по распоряжению мутавалли, должны были быть израсходованы для обеспечения религиозных и экономических интересов государства.
Имеющиеся факты о размерах и особом весе вакфных земель в Азербайджанском государстве Сефевидов дают возможность определить место этого вида собственности в аграрной структуре.
В Азербайджанском государстве Сефевидов определенная часть земель – основного природного богатства – была сосредоточена в руках феодальной знати в виде частной собственности. Институты частновладельческой собственности обозначались терминами мюльк, арбаби и хурдамалек. Основной отличительной чертой мюльков являлось их принадлежность к частной собственности. Земли мюльк и другие виды указанной выше собственности можно было отчуждать путем купли-продажи, дарения или передачи по наследству [1, 224-228].
В период Сефевидов мюльк не всегда заключал один и тот же смысл. В XVI-XVII вв. отдельные представители феодальной знати, назначенные шахом правителями махалов и вилайетов, считали их своей собственностью. Подобные административные единицы по-тюркски даже называли «оджагами» или «оджаглыгами» [1, 229;
11, 27,178-183]. В действительности подобная собственность по своему содержанию полностью отличалась от частной собственности по той причине, что их владельцы считались шахскими чиновниками или вассальными правителями. Они по первому же зову шаха обязаны были во главе военного отряда отправиться на войну, из чего можно сделать вывод, что подобные мюльки носили условный характер и фактически ничем не отличались от союргалов. Таким образом, за верную службу шах мог предоставлять некоторым феодальным владетелям налоговый иммунитет (муафи). Согласно И.П.Петрушевскому, в источниках периода не имеется никаких сведений о куплепродаже подобного вида собственности [1, 230].
Необходимо отметить, что в отличие от вассалов земли и другое имущесто, находившиеся в непосредственном распоряжении феодалов, могли свободно отчуждаться и стать предметом купли-продажи, передаваться по наследству и право на них не было связано ни с какой-либо службой государству или вассальными отношениями [1, 230-231].
Французский путешественник Ж.Шарден отмечал наличие в XVII веке в Сефевидском государстве земельной собственности, называвшейся арбаби. Одной из основных характерных особенностей такой собственности было то, что они жаловались шахом на арендной основе сроком в 99 лет. Владелец арбаби за каждый джериб (джериб был равен 0,5 га или 5 тыс. квадратным метрам) обязан был ежегодно выплачивать шаху (т.е. в государственную казну – Н.С.) 40-50 шахи в виде налога, однако в действительности большинство землевладельцев не выплачивали ничего [3, т.3, с.1233]. По мнению иранского ученого Ахмеда Тажбахша, по истечении 99 лет владелец подобной формы собственности платил в казну полученный годовой доход в виде налога и возобновлял свое право собственности [12, с.387].
В отличие от собственников арбаби, владельцы мюльки-халисэ обладали более широкими правами и были полностью свободны (муафи) от выплаты в пользу казны каких-либо налогов, присваивая весь полученный доход [1, 237-238]. Ввиду этого владелец халисэ (чистого) мюлька обладал более широкими социально-экономическими правами, нежели владельцы обычных видов земельной собственности.
Следует отметить, что купля-продажа земельной собственности однозначно происходила в шариатских судах. Этот процесс завершался составлением и утверждением габале – купчей на земельную собственность [1, 235].
В сефевидской военно-ленной системе пожалований ведущее место занимали два вида земельной собственности – союргал и тиюль.
По мнению И.П.Петрушевского, часть имевшихся в государстве Сефевидов союргалов сохранилась с периода правления предыдущей династии – Аккойунлу. Союргальные наследственные владения военно-кочевой знати, не признавшей новую власть, были конфискованы шахом Исмаилом I и переданы кызылбашской аристократии не в форме союргалов, а на правах тиюлей. Несмотря на это, продолжалась пожалование и союргалов. Шах Тахмасиб I и его преемники союргалы раздавали преимущественно представителям духовенства и чиновничества, нежели военной аристократии [1, 158-159]. Как отмечает И.П.Петрушевский, в правление шаха Тахмасиба I и его преемников представители военного сословия не получали столько союргальных пожалований, сколько представители духовенства и гражданского чиновничества, однако им теперь раздавались тиюли, а уже имевшиеся союргалы оставались в руках их наследников [1, 159].
Изучение распоряжения о пожаловании союргала показывает, что человек, получивший от государства за военную службу союргал вместо денежной выплаты, одновременно получал и особые налоговые льготы. Согласно Ж.Шардену, в государстве Сефевидов союргалы предоставлялись представителям только высшего духовного сословия. Являясь особым видом земельной собственности, союргалы на протяжении длительного периода времени переходили по наследству [13, т.4, 1344].
В источниках XVI-XVII вв. сохранилось множество сведений о практике раздачи в этот период союргалов представителям аристократии, шахской гвардии – гулямам, а также военного и духовного сословий. Немецкий ученый и путешественник Адам Олеарий отмечал, что шах Аббас I подарил большому количеству выходцев из низких сословий титул хана и имения. Хотя титул хана давался с правом передачи по наследству, однако пожалованные земли в этом отношении имели ограниченный характер. По сообщению Искендер-бека Мюнши, заслужившим большое уважение при дворе шаха Аббаса I четырем сейидам, родом из Тебриза, фирманом (указом) шаха были пожалованы союргалы [14,т.1, 107].
Как видим, союргалы жаловались специальным указом шаха и для подтверждения наследственного права на него требовался новый шахский указ, подтверждающий права нового владельца. Союргальные земли, пожалованные религиозным деятелям, носили характер постоянного и наследственного владения.
Надо отметить, что маафное право владельца будь союргала, будь любого другого вида земельной собственности, т.е. право на освобождение от государственных налогов, регулировался в соответствии с законом.
Интересно, что в стране, по данным статистических материалов начала XVIII века, доля и доходы владений союргал ощутимо уменьшились. Так, в начале XVIII века общий годовой доход с союргалов во всем Кызылбашском государстве составил 367 778 800 динаров, что в десять раз меньше доходов с тиюльных владений за тот же период (3 753 663 000 динаров) и три раза меньше доходов от хамэ-сале (1 165 302 400 динаров) [15, 95; 1, 162].
По заключению И.П.Петрушевского, в течение XVIII века союргал как категория земельной собственности полностью исчезает [1, 162].
В государстве Сефевидов наиболее распространенным видом условной формы земельной собственности за военную или гражданскую службу был тиюль. Согласно исследованиям И.П.Петрушевского, сефевидские правители, в соответствии с политикой централизации власти, для укрепления социально-экономической опоры государства широко использовали институт земельной собственности тиюль [1, 188-189].
В державе Сефевидов пожалованием под названием тиюль фактически предусматривалась дарение находившемуся на службе государственному чиновнику части или всего налога, собираемого с определенной территории. Тиюль в основном выдавался из состава диванных (государственных) земель [16, 256; 18, 173].
Выдающийся востоковед В.Ф.Минорский отмечал, что тиюль при временном пожаловании был двух видов. При первом случае имело место пожалование как добавок к назначению на службу, права тиюльдара прекращались вместе с окончание службы; во втором случае шах от имени дивана дарил пожизненно [2, 45-46]. Согласно И.П.Петрушевскому, тиюль, будучи бенефицием, был обусловен гражданской или военной службой государству [19, 46].
Согласно сведениям исторических источников об хамесале, шах Тахмасиб I 23 числа месяца шабан 954 года хиджры (1553 г.) пожаловал большому числу своих эмиров, наряду с ульками, также тиюли хамесале. Обобщая, отметим, что выдача хамесале предусматривалось на несколько лет,
а йексале – на один год (йек на персидском – один. Н.С.). В грамоте о выдаче хамесале, по мнению В.Ф.Минорского, конкретно указывались срок и конкретный источник данного тиюля, а йексале, будучи менее ценным видом тиюля, требовал ежегодного возобновления [2, 48].
Из исследования Минорского явствует, что сефевидские шахи, наряду с местными правителями и представителями военного сословия, тиюли выдавали также членам правящей династии [2, 45,46,47]. Это сообщение подтверждают и другие источники периода. По сведениям Гази Ахмеда Гуми, тиюльдаром Астрабада с 939 года хиджры (1532/1533 г.) был брат шаха Тахмасиба I Алхас Мирза.
Надо отметить, что тиюльдар не пользовался теми широкими правами, которыми обладал владелец союргала – у него не было административно-судебных полномочий и предусмотренных наследственных прав. По сравнению с владельцем союргала, тиюльдар не имел и финансово-экономических преимуществ, то есть у него не было и налогового иммунитета.
Другие виды пожалований, будь то «юрт»,
«оджаглыг» или же «улька», ничем особенным не отличались от тиюлей и жаловались на той же основе – за определенную службу. В XVII веке число ульке ощутимо выросло за счет государственных земель (аразийе-диван), а его площади значительно расширились.
Таким образом, в экономике государства Сефевидов, где сельское хозяйство занимало ведущее место, в условиях концентрации большей части земельного фонда, основного богатства страны, в руках государства и правящей династии процесс развития и эволюции частнособственнического землепользования благодаря пожалованиям за гражданскую и военную службу ощутимо усилился

Литература:

[1]. Петрушевский И.П. Очерки по истории феодальных отношений в Азербайджане и Армении в XVI начале XIX вв. Ленинград: изд. ЛГУ,1949, 379 с.
[2]. Sazmane edare-ye hökümate Safavi-ya. Taliqate Minorski bar tazkirat al-mülik.Tarcome-ye Masud Racabniya, Tehran:Enteşarate Amir Kəbir, h. 1368, 340.
[3]. Şarden. Safarname-ye Şarden. Tarcome-ye Eğbal Yağmai, c. I-V Tehran: Çapxane-ye Heydari, h. 1372- 1374, III c., 912-1308 s.
[4]. Рахмани А.А. Азербайджан в конце XVI и XVII веке. Баку: изд. «Елм», 1981,237с.
[5]. Bastani Parizi. Siyasat və eğteşad asre Safavi-ye, Tehran: çapxane-ye Kavyan, h. 1348, 533 s.
[6]. Керимов Г. Шариат и его социальная сущность. Перевод на азерб. яз. А.Гахраманова. Баку: Азернешр, 1987, 222 с.
[7]. Азерли М.И. О вакфе и его категориях. Известия АН Азерб.ССР. серия истории, философии и права, 1974, №1, с. 69-75 (на азерб.яз.).
[8]. Мусеви Т.М. Средневековые документы по истории Баку. Баку, Изд-во АН Азерб.ССР, 1967, 142 с. (на азерб.яз.).
[9]. Источники по истории Азербайджана. Под редакцией профессора С.С.Алиярлы и доцента Я.М.Махмудова. Баку, 1989, 328 с. (на азерб.яз.).
[10]. İsgender bey Türkman. Tarix-i alam aray-i Abbasi, c. I-II, Tehran: Çape Qolşen, h. 1350, II c., 607-1235 s. [11]. Симеон Ереванци. Джамбр. Перевод Малхасянца. Москва: изд. Восточная Литература,1958, 399 с. [12]. Ahməd Tacbexş. İran dar zamane Safavi-ye, Tabriz çapxane-ye Şafaq, h. 1340, 416 s.
[13]. Шарден, указ. изд., т. IV, с.1308-1656.
[14]. Искандер-бек Туркман, указ. соч., т. I, с.1-607.
[15]. Mirza Samia. Tazkirat al-müluk. Be kuşeşe Seyid Mahammad Dabirsiyaği. Tehran: Enteşarate Danişgah,h. 1350, 312 s.
[16]. Пигулевская Н.В., Якубовский А.Ю., Петрушевский И.П., Строева Л.В., Беленецкий А.М. История Ирана с древнейщих времен до конца XVIII века. Ленинград: изд. ЛГУ, 1958, 390 с.
[17]. Петрушевский И.П. К вопросу об иммунитете в Азербайджане в XVII-XVIII вв. Oтдельный оттиск из «Исторического сборника», 1935, № 4, с.35-72.

Низами Сулейманов

Доцент кафедры «История Азербайджана Азербайджанского Государственного Экономического Университета(Азербайджанская Республика)

Прочитано :